Мишка. Ничего, Тихий… Ничего… У тебя все есть, Тихий… Посмотри, Тихий, что ты видишь?
Т. Небо…
Мишка. А ты говоришь, ничего… цело небо… А ты — ничего… Эх ты, Тихий, Тихий…
Уходят
Темнота
И лишь где-то далеко в городе пьяный мужик горланит Владимира Высоцкого «Кони привередливые».
Вдоль обрыва, по-над пропастью
По самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю,
Погоняю…
Что-то воздуху мне мало,
Ветер пью, туман глотаю
Чую с гибельным восторгом:
Пропадаю, пропадаю…
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Не указчики вам кнут и плеть…
Но что-то кони мне попались
Привередливые,
И дожить не успел, мне допеть не успеть…
Я коней напою, я куплет допою,
хоть мгновенье еще постою
На краю…
Те же, кроме Тихого. Пес и Мишка поднимаются на отшиб. Пес увидел котенка, хочет свернуть ему голову. Мишка накидывается на пса.
Мишка. Хватит! (Берет на руки кота.) Дурашка маленькая. Котяра глазастая… Голубоглазка… Лохматая… Смотри, Пес, лохматая какая… маленькая, лохматая… Пес, кусается… вот джурашка, кусается. Пес, я тебе щас скажу, это он или она. (За шкирку поднимает над собой.) Пес, она. Котяра женского полу… А ты чуть женщину не угробил. А женщины — это смысл жизни. Женщины — смысл всей нашей гребаной жизни.
Пес. А чего такое «гр…»?
Мишка. Чего? Чего?
Пес. Да так. Пойдем.
Мишка. Куда?! Ты чего?! Она кушать хочет.
Пес. Я пошел.
Мишка. (сидит, гладит). Кушать хочешь, дурашка… (Плачет.) Пес, подожди! Пе-е-ес! Ну, стой! Я с тобой… Дурашка. Оставайся… Оставайся… Дурашка… лохматая… Пе-е-ес! Пока! Беги, беги! (Пятится, плачет.) вот гад! Вот гнида! Пе-е-ес, ну че ты?! Пес, гнидаа-а-а! Ну, беги, беги давай. (Бежит за Псом.)
Пес на отшибе разводит костер. Мишка сидит, плачет.
Мишка. Пес, зачем мы его там кинули? Надо было подождать хотя бы, чтоб забрали…
Пес. Кого? Кота?
Мишка. Тихого, Пес. Тихого… скорая…
Пес. Захочет — выживет, не захочет — умрет… Но я думаю, что выживет. Он больше ноет, а так за жизнь свою цепляется зубами. С зубами только оторвешь ее.
Мишка. Слушай, ты вообще кого-нибудь, кроме себя, видишь вокруг?
Пес. (помолчав). Я помню, малый я был. И в самый центр города ехал. В трамвае ехал. Все отворачивались. Хоть бы пнули. А нет… отворачивались… Брезговали… А я думал… За что? Даже дети и то без любопытства… И те глаза воротили… Со всеми вроде в трамвае, а оказалось, один… Но я тогда думал, что я один… А теперь понимаю, что нас тогда двое было: я и кучерявенький, сестра моя. Так вот, мы ночью на луну выйдем и воем. Я волком хотел быть, а стал Псом… Дворнягой… Тогда нас двое было… А теперь я один… Но не вша…
Мишка. Съедят одного-то.
Пес. Желающих я пока еще не видел.
Мишка. Ты бесстрашный…
Пес. Я, может, от страха и кусаюсь. Но никто не узнает об этом. (Пес странно смотрит на Мишку. Иначе все — хана! (Отворачивается от него.)
Хрустит костер. Ночь.
Вторая часть
1.
Большой супермаркет. Красивый, стеклянный. С улицы слышна музыка, завлекающая посетителей: «Старый клен, старый клен…» Песня про «Колоннаду» звучит на новый лад, с современными примочками, в ускоренном танцевальном темпе. Песню поют три молоденькие девушки, а текст читает мужчина с приятным голосом.
Внутри супермаркета все как полагается, по евростандартам. Прохаживаются люди: зажиточные — с тележками, победнее — с корзиночками, пакетами и без всего. Здесь же продают глаза местные интеллигенты, пожирают глазами мужчин и сельдь в масле красивые дамы и некрасивые женщины с детьми и без. Мужчины с животами рассматривают коньяк; рабочие считают чирики на водку. Все ходят, выбирают: колбасы, соки, кефир, коньяк, рыбу, креветки, макароны. На экранах больших мониторов реклама: симпатичный ребенок с мамой-папой говорят, что в «Колоннаде» настроение у них повышается. Кассиры отбивают чеки, охрана следит за порядком. Камеры тоже. Улыбчивый мальчик заворачивает продукты в пакет. Отдает покупателям. Все женщины, пока он заворачивает, любуются им.
«Колоннада» работает круглосуточно. Все крутится здесь, как сама жизнь. Посетители, тележки, охранники, камеры, кассиры, продукты — все составляет большую мозаику одного огромного механизма.
Старая бабушка озирается по сторонам. Она здесь впервые. Ее здесь все пугает. Она боится, как бы ее не заподозрили в краже. Она берет пачку пельменей и вертит перед камерой. Девочка тянется за газировкой; мужчина бежит с корзинкой, толкается — хватает все подряд, бежит к кассе. Толстая женщина навалила еды в две тележки, тянется за третьей. Все продолжает приятно шуметь, бегать, покупаться.
У мальчика, раздающего пакеты, лицо застыло в улыбке. Он дико вскрикивает и падает. Без сознания. Рядом с ним лужа крови.
Бабка хочет убежать, она ужасно напугана. Она причитает: «Батюшки, батюшки!» парни в белых рубашках хватают ее за руки: «Куда прешься, дура? Не видишь ничего, что ль?»
Люди, как будто почувствовав неладное, притихли на время, как зайцы. Но снова шум. Недоумение. Народ толпится. Все зеваки — возле парня. Парень закатил глаза.
Голоса людей: «Что делается?!», «Куда катимся?!», «Приехали!!», «И досюдова добрались!!» Никто не решается подойти к парню. Охрана ловит всех, кто пытается выйти из супермаркета, заламывает руки и уводит куда-то. Всеобщее недоумение. Звуки мигалок. «Скорая». Милиция.
Темнота.
2.
отшиб. Пес сидит, крутит в руках карандаш. Мишка беспокойно ходит туда-сюда. Они не смотрят друг на друга. У Мишки в глазах страх, боль, беспокойство, ужас. Пес не изменился, он спокоен.
Он молчит. Долго. Мишка все пытается что-то сказать, но не решается. Продолжает ходить. Уже запыхался, а все ходит-ходит.
Пес не смотрит на него. Он смотрит куда-то и думает о своем. Мишка вдруг садится на бетонную глыбу, опускает голову, плюет на землю, но слюна, как жвачка, затянулась и не падает. Мишка трясет головой, но слюна не падает. Тогда он с силой размазывает ладонью по лицу. И тихо-тихо, как будто с трудом, начинает говорить.
Мишка. Зачем… Зачем ты его убил?
Пес. (поднимает карандаш «на солнце». Щурится, рассматривает со всех сторон). Карандашом… (Вертит.) Острый…
Мишка. (кричит). Я спрашиваю, ни чем, а зачем?! Зачем?!! Зачем ты его убил?!
Пес с молчит.
Мишка. (медленно, допытывающе). Пес, зачем ты его убил?
Пес молчит.
Мишка. Пес, я тебя спрашиваю…
Пес. (вскакивает и начинает «лаять», но не на Мишку, а в пространство). Наражали, блять, мальчиков-пидоров! Хотите — то, хотите — это, а может, у вас член пососать?! Клейстером их помазать и на панель!
Мишка. Они же тоже люди.
Пес. Всех гарсонов на панель! А так все гнило… Никакой пользы…
Мишка. Ты злой… Пес…
Пес. Я горький. Чеснока много ел.
Сидят, молчат. Злятся.
Мишка пускает струю воздуха к своей уже выросшей шевелюре. Пес куда-то смотрит, куда — непонятно, но не сводит глаз.
После долгого молчания.
Пес. Есть такая песня… Там слова такие… Я мечтаю вернуться с войны, на которой родился и рос… (Молчит. Долго молчит.) Вот и я мечтаю вернуться…
Темнота.
3.
Мишка с Анюткой приходят на Отшиб. Пес сидит, не обращает на гостей никакого внимания, курит.
Мишка. Здорово, Пес! Мы в гости. Знакомься, это моя девушка — я ее мужчина. Мы друг друга любим. Она думает, что у нас будет ребенок… двое детей… Сиамских близнецов.
Анютка. Чего?! Чего мелешь?!
Мишка. Вот, Пес, теперь отнекиваться будет. Пять минут назад хотела — уже не хочет. Вот женщина: никакой логики.
Анютка смеется.
Мишка. Располагайся! (Приделывает доску к пенькам, получается скамейка.) Не величайся! Клади свою твердую попку на эту мягкую деревяшку.
Анютка (пытается сесть). Ой! Ничего себе, мягко! Колется. Куда ты меня привел, дурак?
Мишка. (садится). Садись на коленки, Анютка.
Анютка. Спасибо, я постою.
Мишка. Садись… Садись… Здесь тепло. (Силой сажает ее на колени. Прижимается к Анютке.)
Молчат.
Анютка. (осматривается). А чего это твой друг молчит? Скромненький…
Мишка. Нет, это герой. Это действительно герой. Он никого не боится. Он не принимает ни чинов, ни приказов. Живет один. Ну, щас со мной, а так один. Любит свободу до зеленых соплей. А людей… Людей не любит… Они его боятся… Потому что волк, точней, Пес. Помнишь, как в поэме «Пес… Пес, который гуляет сам по себе».
Анютка. Не пес, а кошка.
Мишка. Неважно… В общем, это крутой дядька. Тебе надо обязательно с ним познакомиться.
Анютка. Я тоже свободу люблю.
Мишка. Не, ты попсово любишь… типа, по-тинейджеровски… А Пес на самом деле. Понимаешь?
Аютка строит рожу умника.
Мишка. (дразнится). Да куда тебе, малютка! Детский сад — штаны на лямках. Чупа-чупс — сладкий леденец на палочке, киндер-сюрприз только для детей до трех… И Сережа тоже любит памперсы.
Смеются. Молчание.
Анютка. (зевает, потягивается). А я руки под подушку люблю совуть.
Мишка. А может, ты их любишь совать между ног?
Анютка. Пошляк!
Мишка. Это жизнь. Жизнь, как говорила моя бабка, трудная, мудрая. Так что мы с тобой еще помудрим.
Анютка. (показывает на Пса). А как его зовут?
Мишка. А его не зовут. Он и не приходит.
Анютка. Ну, как, а?
Мишка. Ну как, как… Коля.
Анютка. Красивое имя, Коля… На «Я» заканчивается… Значит, самомнение большое.
Мишка. Нормальное самомнение. Получше, чем у тебя. (Молчание.) Кстати, Пес, у нас сегодня праздник. Анютка нам купила пива. Вон там в пакетике. Одну бутылку. Нажремся…
Смеются.
Анютка. Эй, Коля, посмотри мне в глаза. Разговаривай со мной.
Пес оборачивается, смотрит в глаза Анютки со злостью.
Ой-ой, не смотри на меня лучше! Отвернись! Как зверь какой-то исподлобья уставился. Отвернись, не пугай людей… Фу-фу, мерзость. Мишка, скажи ему…
Мишка. Ты моего друга не обижай, ты че!
Анютка. А ты приятный, ты красивый. Хочу, хочу, хочу тебя!
Мишка. Оп-паньки, заявленьице!
Анютка. Опаньки менты…
Мишка. Переходим на ты.
Анютка. Слушай, а. Поцелуй меня так, чтобы жвачка у меня во рту сейчас во рту оказалась у тебя.
Мишка. (носом трется о ее щеку). Ути-ути, какие у нас запросы…
Анютка. (поет). Мы запросы, мы запросы, мы не курим папиросы…
Мишка. Пес, давай костерок, а?! Котик трясется.
Пес не реагирует.
Анютка. Ничего, ничего не делай, Пес, мне не холодно.