Нина складывает это все в кастрюлю и собирается уходить…
Вот только внезапно жаркая волна окатывает все ее тело, ноги подкашиваются, сердце стучит в каждой клеточке, и Нина тихо сползает на пол. Скрипит дверь. Раздаются шаги. И Нина сквозь пелену слышит испуганный шепот Лиды.
Ну, где ты там! Я обоссалась уже от страха! Ты что на полу?.. Я думала, тебя тут уже прибили, дуру ревнивую!..
Четыре сеанса
Всем нужно подлечится.
1. Маленькая летняя кухонька в нарочито украинском стиле. Набело вымазанная, украшенная рушниками, лавка, некрашеный стол, старая скрыня. Кухонька используется как приемная для посетителей, скрыня выполняет роль кушетки.
Сергей Сергеевич – еще молодой, интересный мужчина, но намеренно старит себя одеждой, прической, манерами. Только глаза молодые – никуда не спрячешь. На скрыне сидит Лида.
ЛИДА. Может примете ее сегодня? Она несчастная женщина, очень нуждается в совете… Пережила серьезный стресс этой ночью.
СЕРГЕЙ СЕРГЕВИЧ. Это она возле двора бродит?
ЛИДА. Вона.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Не знаю, не знаю… Надо спросить…
ЛИДА. Спросите, Сергей Сергеевич…
Пауза. Сергей Сергеевич смотрит куда-то в себя. Внимательно.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Сегодня нет. Никак. Только завтра… в семь двадцать утра.
ЛИДА. Никак сегодня?
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Сказали – никак.
ЛИДА (вздыхает). Ну, добре… А у меня такая, значит проблема к вам… Мочевой пузырь, шоб его разорвало, не дает мне никакого покоя уже лет двадцать.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Вижу, вижу…
ЛИДА. Значит, пролечусь антибиотиками – ненадолго вроде отпустит. А потом опять. Щипает, болит, никакой личной жизни. Я и проверялась, и анализы все сдавала… Ничего оно не показывает. Показывает, что все нормально. И шо делать?
Сергей Сергеевич долго смотрит на Лиду, потом в себя.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Поедешь в город, Лида, купишь себе в универмаге фильтр для очистки воды.
ЛИДА (пишет). Ага, фильтр… (Выжидательно смотрит).
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Ну… будешь через него всю воду пропускать. И не только для питья, но и суп из нее варить, и чай, и самогонку.
ЛИДА. И все?
СЕРГЕЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Вода в селе очень богата минеральными солями, вот они и откладываются у некоторых, предрасположенных к мочекаменной болезни, людей.
Если пить фильтрованную воду – все пройдет само по себе, без всяких лекарств.
ЛИДА. Та вы шо! Хто бы мог подумать! Это ж надо, как все это просто! Спасибо вам Сергей Сергеевич, я вам так благодарна!.. Это ж надо!
2. На скрыне сидит Видьма. Рассказывает своим петушиным голосом историю болезни. Очень взволнована. Сергей Сергеевич слушает как будто безучастно.
ВИДЬМА. Все пятеро аглоедов дрищут уже третий день. Ходила в аптеку. Купила но-шпы, не помогает. Снова пошла в аптеку, купила дорогущий Альмагель, бог с ним, я для детей ничего не пожалею, выпили они этот Альмагель, а оно до сраки кари очи, вы извините, профессор, шо я так выражаюсь, но сил моих больше нет. (Всхлипывает.) Съели что-то и не хочут признаваться…
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. И не признаются.
ВИДЬМА. Паразиты-ы! Кровососы-ы! Повбиваю!
Сергей Сергеевич достает из шкафчика бутылку с настойкой.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Здесь настойка из девяти трав. По чайной ложке три раза в день. Думаю, что до завтра все пройдет.
ВИДЬМА. Я вам там положила курку и кило бананов, профессор, а еще десяток крашанок… Не побрезгуйте витаминами…
3. Нинец сидит на скрыне, как язык проглотила. Сергей Сергеевич безучастно ждет.
НИНЕЦ. Вот и не знаю, как начать…
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Как хотите.
НИНЕЦ. Вот и не знаю… Муж от меня уходит.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Мг…
НИНЕЦ. Говорят, вы все знаете…
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Я ничего сам не знаю, и не решаю. Всю информацию я получаю по нойной серегате.
НИНЕЦ. О-ой… Вот и он все книжки читает фантастические. Про убийства, про любовь, про историю. Я открыла страницу. А там какая-то мадам Жозефина в башне. Какая башня, когда в полу о такие дырки?
Неприличным жестом показывает выше локтя, думая, что показывает размер дырок.
НИНЕЦ. Какая к чорту мадам? Та може, я сама мадам! Мне бы жизь другую, мне бы хату новую! Я бы весь этот хлам бросила, помолодела бы для него, коронку б поставила… Вот что главное! А он прячется всюду и читает, читает, читает… Не могу я этого терпеть… Свиньи кричат как резаные, я лежу при смерти, а он не встанет, в книжку упрется, и хоть конец света! Может, он хворый? Бабу себе завел. Молодую. Толстую. Бросит он меня…
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Бросит.
НИНА (с мольбой). Только не сейчас! Только не сейчас! Пожалуйста! Пусть потом, когда, не знаю… Вы согласные? Помогите, вы ж профессор! Может травки есть какие, может еще что? Чем его удержать? Как? Что же вы мне посоветуете?
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ (посмотрев в себя). Пусть читает.
НИНА (не веря ушам своим). И все?!..
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. И все.
НИНА (сдерживая возмущение). Спасибо, дядьку, это… вы мне очень помогли. Очень!.. Кто только надо мной не издевался! И вы туда же!
Сергей Сергеевич впервые улыбается.
4. Сергей Сергеевич и Иван Шпак пьют чай в летней кухоньке.
ШПАК. Ты умный человек, Сер Сергеич, подскажи мне что делать. Я ведь умру скоро, так чувствую… А у меня из родных никого нету… А мне жалко свою хату, я же знаю, кто на нее давно метит…
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Метит.
ШПАК. Еще б не метить. Хата у меня большая, и двор большой, и сад старый. А я как подумаю, что после меня там Косопиздые заселятся, мне умирать страшно. Не хочу, понимаешь, не хочу, чтобы эти головастики по моему огороду бегали. Меня в детстве родители все пугали, что когда я вырасту, они меня на Вальке женят. Это она сейчас страшная, а когда малой была – у нее под носом всегда сопляк висел, и рот вокруг всегда был в чем-то коричневом. Шо она там ела, не знаю, шоколада у нас тогда не было… У меня с тех пор к женщинам никакого интереса… Как отрезало! Ну не считая, может, одного раза… То есть одного интереса… И вот я умру, а они у колхоза возьмут и купят мою хату… Больше не кому. Все ж нищие. А кто не нищий, у того уже есть. А эти, значит, в своей яме просидели всю жизнь, а теперь все хапают наверху, не могут остановиться…
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Оформи завещание на кого-нибудь.
ШПАК. От какой вы умный все-таки человек!..
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ. Пойди в контору, может в город придется съездить…
ШПАК. Вот только на кого? Это ж вот так отдать все нажитое чужому человеку!
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ (внимательно посмотрев на Шпака). Только ты не тяни с этим…
***
Нина около открытого шифанера, что-то перекладывает, что-то откладывает. Заходит Славик. Бодрячок.
СЛАВИК. Я за дровами ездил. Вон, целую машину привез… Ты со мной не разговариваешь?
НИНЕЦ. Спасибо.
СЛАВИК. Что ты делаешь?
НИНЕЦ. Штаны твои, рубашка твоя. Носки… Все тут. Все…
СЛАВИК. Устраиваешь демонстрацию?
НИНЕЦ. Я уже все, ничего не устраиваю!.. Иди, Славик… Иди к своей Лоре. Может, будешь с ней счастливее, чем со мной… Я тебе этого желаю… Она детей тебе родит, не то что я… Я ж все понимаю, – жизь, бля, такая… бля… А у меня все будет хорошо, можешь не сомневаться…
СЛАВИК (растроганно). Нинуля, мы к тебе в гости приезжать будем, мы помогать тебе будем… Я вон… дров привез… Еще привезу…
НИНЕЦ (сквозь сдавленные рыдания). Этого мне не нужно! Я вам не бабушка, вы мне не онуки. Я видеть вас не хочу… Назад не приму, так и знай. Не потому что не прощу, просто не надо назад… Я же в город поеду, к сыну. Он меня давно зовет к себе. Буду внуков нянчить, Андрюшу и Юлю… Я же бабушка… Найду себе пенсионера с хорошей пенсией…
СЛАВИК. Замолчи!
НИНЕЦ. За меня не надо беспокоиться. Вот, штаны тут, рубашка… Куртка… в машине?
СЛАВИК. В машине…
НИНЕЦ. Ну и хорошо, что в машине… Возьми еще зимнюю, пригодиться…
СЛАВИК. Не надо мне ничего. В чем пришел, в том и уйду…
НИНЕЦ. Не надо, Славик, не обижай меня… Мне эти вещи уже не понадобятся… Я теперь в сожители богатого мужчину возьму, с приданым.
Пытается засмеяться. Не весело это получается. На Нине светлая косынка, из-под нее ползут на шею и лоб отросшие черные кудри. Они ложатся мягкими прядями, делая это постаревшее лицо и шею трогательными и беззащитными… Фигурка не то старушки, не то девочки, не то побитой собаки… Славик смотрит с болью на эту чудасию, и ничего не понимает во всей этой проклятой жизни.
Славик выскакивает из хаты, громко хлопнув дверью, Нина замирает с рубашкой в руках, Славик так же стремительно возвращается. Вырывает из рук рубашку, а так же сложенную для него кучку белья и запихивает все обратно в шкаф.
НИНЕЦ (не спросила, а прошелестела). Что ты, Славик…
СЛАВИК. Не могу… Молчи… Я не брошу тебя! Не брошу и… Не трогай меня!
С ожесточением запихивает вещи. Нинец смотрит, слезы градом текут по ее щекам, Нинец смотрит и смотрит…Неожиданно протягивает руку.
НИНЕЦ. Дай пять, Славик!..
СЛАВИК (непонимающе). Шо?
НИНЕЦ. Дай пять!
Он удивленно подставляет руку. Она ее крепко, но совсем не по-мужски, сжимает…
НИНЕЦ. Ты… настоящий друг…
Втягивает голову в плечи и сдавленно рыдает.
***
Нина и Славик сидят за пустым столом. Нина тихо рассказывает.