ЛОРА. Что ж, раз ты так все продумал, полагаю, я могу идти?
КАЙЛ. Подожди, я должен кое-что объяснить. Не такой уж я плохой, каким ты меня видишь!
ЛОРА. Ты о чем?
КАЙЛ. О том, что сам знаю, что должен поступить с твоим отцом по совести.
ЛОРА. Но, к великому сожалению всех людей, ты свою совесть забыл еще в детстве!
КАЙЛ. Не язви! Мне не дают все по-хорошему устроить!
ЛОРА. О, Боги, неужели есть еще люди, которые могут тебе хоть в чем-то помешать!?
КАЙЛ. Если я заберу заявление, то в тюрьму посадят меня, и это будет лучшим подарком со стороны этого человека! Он может смилостивиться вконец и всадить невзначай пулю.
ЛОРА. Кто этот человек?
КАЙЛ. Марк.
ЛОРА. (В крайнем недоумении.) Марк???
КАЙЛ. Ты его знаешь?
ЛОРА. Имела такую глупость…
КАЙЛ. Тогда ты должна понимать, в каких ножницах я нахожусь! Для Марка, если он что затеет, преград нет!
ЛОРА. При чем тут Марк?
КАЙЛ. Деньги, которые твой отец взял из сейфа, принадлежали ему, все двести пятьдесят тысяч, до последнего цента! Но их возврата он не требует до той поры, пока дело о краже находится в производстве. Честно сказать, не понимаю, почему так нужно запереть твоего отца в тюрьму! Но если я замну эту историю, то этот кретин меня в покое не оставит, найдет серьезные причины для расправы! Я не знаю, что делать… Ты меня понимаешь, Лора?
ЛОРА. Да. Я поговорю с Марком.
КАЙЛ. Нет! Ни при каком исходе дела ты не должна вмешиваться в наши грязные делишки!
ЛОРА. Будь спокоен, я и так в них по уши!
КАЙЛ. Что ты имеешь в виду?
ЛОРА. Марк – мой муж.
Пауза.
КАЙЛ. Что?! Тебя повернуло после виски?
ЛОРА. Нет. Мы вместе не живем, но официально до сих пор не разведены.
КАЙЛ. Невероятно… И ты молчала все это время?
ЛОРА. Разве был повод говорить об этом?
КАЙЛ. Он знает, что мы встречаемся. Я вел с ним дела и частенько под абсентом мы откровенничали. Мне казалось, что Марк понимает меня, а он колко острил в ответ на мои слова о том, как Лора и Кайл безгранично друг другу преданы, я всегда не понимал причины его иронии, и только теперь… Боже, как нелегка жизнь!.. Вот почему он решил меня раздавить, вот откуда дует этот ветерок… Почему ты никогда не говорила, что замужем?
ЛОРА. И в этом я виновата?
КАЙЛ. Он попросил меня подарить фотографию, где мы целуемся на мосту, и я помню, как сильно он занервничал, стал теребить манжеты на рукавах своей сорочки, потом закурил… Вы меня обманывали все это время!
ЛОРА. Я уже говорила, что не встречалась ни разу за последние пять с половиной лет, с тех пор, как узнала тебя.
КАЙЛ. Нет, нет, нет… Ты страшный человек, Лора, я тебя боюсь! Да, боюсь! Тот, кто живет врозь с собой, опасен для окружающих!
ЛОРА. Я могу идти?
КАЙЛ. Да. Я вызову такси.
ЛОРА хочет уйти.
Подожди, кажется, у него есть сын… Только не говори, что это твой ребенок! Хотя после всего я и этому не удивлюсь.
ЛОРА. Правильно поступишь, если не удивишься. Такси не нужно.
КАЙЛ. Уходи. Вместе нам делать нечего.
ЛОРА. Что ж, уйду… До сих пор занятие всегда находилось…
КАЙЛ резким движением захлопывает перед ней дверь. Он в бешенстве.
КАЙЛ. Хочешь улизнуть? Не выйдет! Прежде чем ты выйдешь отсюда, я с тобой рассчитаюсь по личным счетам!
ЛОРА. Пусти меня! Пусти!
КАЙЛ. Нет, ты ответишь передо мною за все! Я заставлю тебя понять, что значить лишить мое сердце любви на такой долгий срок!
ЛОРА. Ты – животное, в тебе живут одни инстинкты! Овладеть, унизить, опорочить, растоптать – другого тебе не нужно!.. Не надо продолжать, Кайл, не то я наговорю со зла много лишнего и потом себе не прощу…
КАЙЛ. Говори! После этой встречи я тебе не поверю. Подлость страшнее всего на свете. Ты пыталась наступить мне на горло – ничего не вышло, я оказался крепким орешком, об который ты испортила зубки! Пришло мое время мстить и делать больно, но я из другой породы людей, чем ты: в моих правилах оставлять обидчиков в стороне, не причиняя вреда. Случится у тебя беда – первым помогу, пусть и не прощу себе этого…
ЛОРА. Ничего не хочу от тебя взамен! Но так трудно поверить, что ты другой, не такой, каким тебя нарисовала… Прости…
КАЙЛ. Теперь вот что: заявление я заберу, и Марк меня поймет. И мы оставим друг друга навсегда. Я понял, наконец, что мне не нужна жена, которая ненавидит своего мужа. Иди.
Долгая пауза.
ЛОРА. Много лет назад, накануне дня нашей несостоявшейся свадьбы, я говорила, что всегда мое сердце, моя любовь, моя жизнь будут принадлежать тебе. Повторю это и сегодня, на прощание… Ты обещал беречь меня от страданий, но не сдержал своих слов. А я сдержу, Кайл! И когда моя жизнь закончится, даже тогда ничего не изменится: я буду тебя любить! Я сдержу слово!..
ЗАНАВЕС.
ВОЗВРАЩЕНИЕ.
ОН – НИКОЛАЙ.
ОНА – ВАЛЕНТИНА.
Квартира Николая в одном из городов среднерусской провинции. Хозяин ждет одну женщину, но приходит другая – обычная для русских ситуация. Другую зовут Валентиной, она его бывшая супруга и мать единственного сына. Валентина приехала издалека.
ВАЛЕНТИНА. Привет, Колючка!
НИКОЛАЙ. Ты? Приехала?
ВАЛЕНТИНА. Ослеп, что ли? Приехала! Соскучилась по Ромке. (Зовет.) Рома!
НИКОЛАЙ. Его нет. Он ушел до вечера.
ВАЛЕНТИНА. Один?
НИКОЛАЙ. Нет, с друзьями. Хотя бы позвонила или дала телеграмму!
ВАЛЕНТИНА. Я скоропостижно.
НИКОЛАЙ. И очень не вовремя!
ВАЛЕНТИНА. Ага, сына проводил – можно и собой заняться!
НИКОЛАЙ. Не имею права?
ВАЛЕНТИНА. Конечно, имеешь, вот такое – большое, огромное, необъятное право!
НИКОЛАЙ. У меня здесь своя жизнь, Валентина! Свои дела, свои друзья…
ВАЛЕНТИНА. Свои женщины… Я все понимаю, колючка, поэтому на тебя больше не претендую. Мне нужен мой сын.
НИКОЛАЙ. Его не будет до вечера.
ВАЛЕНТИНА. Отлично! Поезд у меня завтра утром. Ты, я надеюсь, меня приютишь, хотя бы здесь, на коврике в прихожей, а больше мне ничего не нужно. Я не голодна: на пути к тебе зашла в пиццерию.
НИКОЛАЙ. Ты думаешь здесь быть до утра?
ВАЛЕНТИНА. Если Ромка придет только вечером…
НИКОЛАЙ. Прости, но это невозможно.
ВАЛЕНТИНА. Почему? А, догадалась: у тебя здесь свидание!
НИКОЛАЙ. Да. Она уже в пути. Я сниму для тебя номер в гостинице.
ВАЛЕНТИНА. Не пойдет!
НИКОЛАЙ. Почему? Я тебе обещаю, что скажу Ромке, как только он появится, где ты живешь, он к тебе примчится.
ВАЛЕНТИНА. Здесь живет мой сын, мой бывший муж, и я не вижу никакого здравого смысла ходить по гостиницам!
НИКОЛАЙ. Она сейчас придет, увидит тебя, что я ей скажу?
ВАЛЕНТИНА. А что, фантазии, как обычно, маловато? Выдай меня за свою сестру.
НИКОЛАЙ. Это ложь, а я не хочу начинать с обмана свою новую жизнь!
ВАЛЕНТИНА. Вы, что же, собираетесь расписаться?
НИКОЛАЙ. Как раз этот вопрос мы хотели сегодня обсудить.
ВАЛЕНТИНА. Так все серьезно?
НИКОЛАЙ. Это не обсуждается. Ты здесь лишняя.
ВАЛЕНТИНА. Между тем, эта квартира – моя!
НИКОЛАЙ. Имей совесть, Валентина, уйди!
ВАЛЕНТИНА. Совесть? Это ты мне говоришь? Мы прожили с тобой четверть половины века, а про совесть ты ни разу не вспомнил!
НИКОЛАЙ. Перевоспитываюсь. Как тебя еще просить?
ВАЛЕНТИНА. Я всегда была человеком с большой душой, и на этот раз тебе уступлю… Гостиница – так гостиница!
НИКОЛАЙ. Спасибо.
ВАЛЕНТИНА. Не стоит. Найду место – позвоню. Будь любезен сказать сыну, чтобы он немедленно прибыл ко мне.
НИКОЛАЙ. Ты меня спасла! Конечно, скажу!
ВАЛЕНТИНА. Пусть соберет свои вещи и приходит.
НИКОЛАЙ. А зачем вещи?
ВАЛЕНТИНА. Мы завтра уезжаем.
НИКОЛАЙ. Куда?
ВАЛЕНТИНА. Ко мне, в Москву.
НИКОЛАЙ. Подожди. Ты приехала, чтобы отнять у меня сына?
ВАЛЕНТИНА. Зачем все выставлять так грубо? Я просто увезу его с собой навсегда.
НИКОЛАЙ. А если я не соглашусь?
ВАЛЕНТИНА. Давай так: услуга за услугу. Я по твоей воле – в гостиницу, Ромка по моей воле – в Москву.
НИКОЛАЙ. Это как понимать?
ВАЛЕНТИНА. Буквально.
НИКОЛАЙ. Значит, если ты сейчас останешься здесь, то он никуда не поедет?
ВАЛЕНТИНА. Осел ты, колючка! Так и не понял, что я никому уступать не намерена, если я твердо решила его забрать, то я сделаю это!
НИКОЛАЙ. Слишком много личных местоимений.
ВАЛЕНТИНА. Без них нам, эгоисткам, только в омут.
НИКОЛАЙ. Туда сейчас лучше мне, с валуном на шее…
ВАЛЕНТИНА. Ты не дрейфь, у меня там все условия: любой институт, отдельная комната, полный холодильник – как сыр в масле!
НИКОЛАЙ. Отлично ты устроилась…
ВАЛЕНТИНА. Практичная женщина, не чета рядовому инженеру завода с зарплатой в пять тысяч деревянных!
НИКОЛАЙ. Семь. Недавно повысили.
ВАЛЕНТИНА. Один черт. Ему нужно учиться, становиться на ноги – какая здесь перспектива?
НИКОЛАЙ. Он работает у нас на заводе, думает поступать в политехнический.
ВАЛЕНТИНА. Чтобы за семь тысяч землю копать? Это не для моего сына!
НИКОЛАЙ. Рома – не только твой сын, Валентина, помни об этом.
ВАЛЕНТИНА. К несчастью, помню, но время сотрет и эту несправедливость. Через год – другой у него не будет времени на то, чтобы вспоминать, кто его настоящий отец.
НИКОЛАЙ. В Москве уже есть ненастоящий?
ВАЛЕНТИНА. Есть, но к чему это выяснять, когда мы прекрасно обходимся друг без друга?
НИКОЛАЙ. Ты не одна.
ВАЛЕНТИНА. Колючка, если у тебя есть своя женщина, то почему у меня не может быть своего мужчины?
НИКОЛАЙ. Справедливо. И я тому вполне рад.
ВАЛЕНТИНА. Я могу идти?
НИКОЛАЙ. Куда?
ВАЛЕНТИНА. В гостиницу.
НИКОЛАЙ. Конечно.
ВАЛЕНТИНА. Пока!
НИКОЛАЙ. Угу. Только вот что: я Ромке про тебя ничего не скажу.
ВАЛЕНТИНА. Э-э-э, нет!
НИКОЛАЙ. Ни слова! Я его тебе не отдам! Чем Москва лучше нашего городка? Здесь его друзья, его дела, его жизнь – куда он поедет? Ему лучше вовсе не знать, что ты приезжала!
ВАЛЕНТИНА. Никаких гостиниц, жду его здесь. Пусть приходит твоя красотка, вам не помешаю, так хоть посмотрю на свою сменщицу – интересно ведь, что за полоумная возле тебя нашла свой приют, да еще в моей квартире!
НИКОЛАЙ. Прекрати своевольничать! Она хорошая женщина, скромная, любит работать, одевается просто, без шика, и разговаривает искренне, от души – не чета. вашим московским колхозницам!