АЛИСИЯ. Я не привыкла церемониться! Коньяку! (Направляет на него пистолет.)
ВИКТОР. Тогда не тяните время: стреляйте и уходите!
АЛИСИЯ приготовилась стрелять и тут же сдалась.
АЛИСИЯ. Не могу. Вижу ваш беспомощный взгляд – и что-то холодеет внутри. Несите коньяк!
ВИКТОР. Коньяк – так коньяк: все равно ночь бессонная.
Алисия, снимая с головы платок, обнажает свои густые длинные волосы. Виктор послушно приносит коньяк и две рюмки. Видит Алисию.
Вы замужем?
АЛИСИЯ. Какая банальность! Виктор, вы не изобретательны!
ВИКТОР. Угадали. Часто рублю сплеча и страдаю от своей прямоты. Но все-таки?
АЛИСИЯ. Найти мужчину, который терпел бы рядом жену – убийцу…
ВИКТОР. Значит, нет.
АЛИСИЯ. В точку. Давайте выпьем за эту встречу.
ВИКТОР. Как-то по-дурному выходит… пьем за встречу, которой обязаны моим тарелкам: если бы не они, лежать мне завтра в гробу!
АЛИСИЯ. Это еще не поздно исправить!
Пьют.
ВИКТОР. А что теперь? Танцевать будем или сразу в постель?
АЛИСИЯ. Не опошляйте мои чувства!
ВИКТОР. Хм, уже есть чувства?
АЛИСИЯ. Есть. Одно. Беспощадное чувство жалости. Если бы не оно, лежать вам завтра в гробу!
ВИКТОР. Вы мне нравитесь. Ваше нахальство не имеет предела. Внутри вас, Алисия, есть мужской стержень!
АЛИСИЯ. Опять в яблочко! Меня с детства стригли под мальчика. Я прыгала по крышам домов, дралась напропалую. Родители друзей называли меня не иначе, как «гроза пятнадцатой авеню»!
ВИКТОР. А я наоборот, всю жизнь хотел быть женщиной, думая, что им приходится легче, чем мужчинам!
АЛИСИЯ. Опасаетесь трудностей? Как же вы тогда смогли разбогатеть?
ВИКТОР. Все еще надеетесь, что я богат? Не люблю плакаться, но после рюмки коньяка позволительно. Вы не того жалеете, Алисия. У меня нет денег, чтобы купить себе приличный костюм. Все, что вы видите, принадлежит моему брату. Ушлый парень, он сумел прикарманить часть государственной казны и правильно вложить деньги. Каждое лето я приезжаю сюда, к нему в гости, чтобы посмотреть, чего он добился в жизни, и упрекнуть себя в том, чего достичь не удалось. Я инженер. Мои самолеты перевозят богатых пассажиров, и ни один из них не задумывается, как живет рядовой конструктор! Ну, что теперь скажете?
АЛИСИЯ. Как зовут вашего брата?
ВИКТОР. Как и меня – Виктор. (Наливает коньяк.) Я еще вздерну. Вам?
Алисия утвердительно опускает голову. Пьют.
А теперь – откровенностью за откровенность: вы сильно разочарованы таким поворотом?
АЛИСИЯ. Я с ужасом думаю, что могла убить невинного человека!
ВИКТОР. Какая же вина за моим братом?
АЛИСИЯ. Не знаю. Я подруга его любовницы.
ВИКТОР. Мотив убийства – ревность?
АЛИСИЯ. Он подписал этот дом на ее имя, после чего лишил всякой возможности иметь деньги, та решила поскорее завладеть имуществом, чтобы сделать себе операцию.
ВИКТОР. Она безнадежно больна?
АЛИСИЯ. В Германии таких лечат, правда, за очень большие деньги. Я взялась ей помочь.
ВИКТОР. И ты не придумала ничего лучше, чем убить ее любовника?
АЛИСИЯ. Повода переходить на «ты» я пока не вижу. Спасибо за коньяк. Надеюсь, брат ничего не узнает…
ВИКТОР. Какой брат?.. Ах, да, не пророню ни слова!
АЛИСИЯ. Странный вы, инженер, имеющий в собственности «Лимузин»! Оставляю вас в одиночестве, ждите своего богатого брата. Кстати, где он пропадает?
ВИКТОР. По всей видимости, у вашей подруги!
АЛИСИЯ. Все, хватит, перестаньте водить меня за нос! Ведь никакого брата у вас нет!
ВИКТОР. Ошибаетесь, есть! А вот подруги, которой срочно нужна дорогая операция, действительно, не существует. Странно, однако, что жизнь не научила вас обманывать: потрясающе честные глаза!
АЛИСИЯ. Я выстрелю в вас и буду права! Вы наживаетесь за чужой счет и забываете, что есть справедливость! Ну, почему, почему одни должны жить в подворотнях, а другие – в особняках? Молчите? Значит, соглашаетесь с тем, что подобных вам нуворишей нужно перестрелять, чтобы всех уравнять в праве на хорошую, сладкую жизнь! Я вас ненавижу! (Наставляет пистолет.) Что, язык проглотили?
ВИКТОР. Ищу слова, чтобы ответить достойно.
АЛИСИЯ. Тут сказать нечего!
ВИКТОР. Будем на «ты». К чему этот спектакль?
АЛИСИЯ. Твоя жизнь на волоске, и я тому причиной! Как ты боишься умереть! Ведь для тебя это означает потерять все, что успел скопить, чем набил свои широкие карманы! Ты до безобразия жалок и мелочен! Мне даже не придется выстрелить, как ты сам себя погубишь!
ВИКТОР. Спрячь пистолет. Ты не умеешь стрелять.
АЛИСИЯ. Сейчас проверим! (Неожиданно приставляет пистолет к своей груди.)
Виктор бросается на нее. Выстрел в пол.
ВИКТОР. Сумасшедшая, ты могла себя убить!
АЛИСИЯ. Я уже не боюсь смерти: терять мне нечего, проиграла все, что могла, никому не нужна! Зачем ты меня спас?
ВИКТОР. Скажи, пожалуйста, кто ты на самом деле и зачем сюда забралась?
АЛИСИЯ. Не дождешься!
ВИКТОР. Тебе нужны деньги на операцию?
АЛИСИЯ. Мне уже ничего не нужно, я умираю от отчаяния при одной мысли: где и как живу! У меня ни дома, ни семьи, мне приходится брать деньги в долг, не зная, когда и чем отдам! Отойди от меня и не смей проявить хоть каплю жалости: ни в чем твоем не нуждаюсь! Дай еще выпить, для храбрости, и я тебя уничтожу!
АЛИСИЯ его отталкивает, шатаясь, идет к бутылке, пьет коньяк, падает на расположенный рядом диванчик, плачет. Виктор молча садится рядом.
ВИКТОР. Какая сумасшедшая ночь! Все, что воспитывал и лелеял в себе годами, перевернуто теперь с ног на голову! Почему я не выставил тебя сразу – сам удивляюсь! Стоило лишь вызвать охрану – и ты встретила бы рассвет за решеткой!
АЛИСИЯ. Спусти я вовремя затвор, ты бы вовсе его не встретил.
ВИКТОР. Это еще не поздно сделать.
АЛИСИЯ смотрит ему в глаза.
АЛИСИЯ. Виктор, ты ведь выполнишь мою просьбу!
ВИКТОР. Если смогу.
АЛИСИЯ. Сможешь. Нужно подписать один документ.
ВИКТОР. Для твоей подруги?
АЛИСИЯ. Я сама себе подруга. (Достает из папки бумагу.) Читать не обязательно, только подпиши.
Виктор медленно читает документ и откладывает его в сторону.
ВИКТОР. Ты считаешь меня тупицей? С какой стати я должен вдруг завещать тебе свое состояние?
АЛИСИЯ. Мне почему-то подумалось, что мы нашли общий язык.
ВИКТОР. Кто ты такая?
АЛИСИЯ. Я уже все тебе рассказала. Подпиши.
ВИКТОР. Нет, ты по определению ненормальная! Это шантаж!
АЛИСИЯ. Не подпишешь?
ВИКТОР. Ты, разумеется, почему-то уверена в обратном. Но почему ты решила грабить именно меня?
АЛИСИЯ достает из папки фотографию.
АЛИСИЯ. Твой снимок?
ВИКТОР. Как это попало к тебе в папку?
АЛИСИЯ. Я долго за тобой наблюдаю, мы не раз встречались. Помнишь женщину, пытавшуюся устроиться к тебе секретаршей? Ту, что в кожаном пиджаке, ярко-рыжие волосы? Или хозяйку машины, столкнувшейся с твоим лимузином возле «Интуриста»? Вспомни, она была в темно-синем платье с глубоким декольте и замшевых сапожках, которыми ты восторгался! Ты тогда откупился от меня букетом из двадцати пяти чайных роз! И до конца жизни я не забуду наш поцелуй в дождь, когда все люди завистливо оглядывались на вымокших до нитки влюбленных!
ВИКТОР. Но зачем, зачем ты все это делала? Ради моих денег?
АЛИСИЯ. Ты настоящий осел, если можешь так думать.
АЛИСИЯ собирает бумаги в папку и собирается уходить.
Уже поздно, поймаю такси.
ВИКТОР. Подожди!
АЛИСИЯ. Что-то еще беспокоит?
ВИКТОР. Мне всегда казалось, что я не способен любить, не создан для женщин. Понимаю: выгляжу сейчас невыносимо глупо, но почему-то мне совсем не хочется тебя отпускать.
АЛИСИЯ. Почему?
ВИКТОР. Оказалось, мы знакомы давно, но эта встреча перевернула во мне многое. Я больше не буду ничего говорить, ты все поймешь сама. Прошу только об одном: останься здесь!
АЛИСИЯ. Вы не только глупы, вы еще и наивны!
ВИКТОР. Это так. Но разве влюбленные имеют разум? Разве они когда-нибудь умели трезво смотреть на вещи?
АЛИСИЯ. А разве вы влюблены? То, что я плакала в вашу подушку, еще ничего не значит! Я запретила вам меня жалеть. Но, как видно, вы не послушались.
ВИКТОР. Это не жалость, Алисия. У меня нет сил сказать то, что я думаю.
АЛИСИЯ. Коньячку для храбрости?
ВИКТОР. Почему ты притворяешься? Хочешь казаться смелой, сильной, мужественной? На самом деле, ты совсем другая: ранимая, нежная, женственная…
АЛИСИЯ. Прекрати, иначе я выстрелю! Одна пуля еще осталась.
ВИКТОР. Хочешь, я сыграю для тебя на кларнете? После этого ты поймешь, что со мной происходит!
АЛИСИЯ. Ты еще и кларнетист!
ВИКТОР. (Достает кларнет.) Десять лет не брал в руки! Не было подходящего случая…
Виктор исполняет страстную, захватывающую, трогательную мелодию.
ВИКТОР. Я никогда не понимал, что значит любить. Оказывается, это главное. Как бесполезно мы живем! Вместо того чтобы наслаждаться каждой минутой, подаренной тебе любимым человеком, мы меняем время на деньги.
АЛИСИЯ. Не сокрушайся. От любви нет пользы. Она заставляет людей страдать.
ВИКТОР. Пусть, если эти страдания закаляют тебя! Алисия, ты даешь мне шанс начать настоящую жизнь!
АЛИСИЯ. Но не дам тебе возможности продолжить ее! (Направляет на него пистолет.) Я должна выстрелить.
ВИКТОР. Зачем? У меня во рту пересохло. Возьми все! Мне ничего не нужно, кроме тебя!
АЛИСИЯ. Думаешь купить меня этими словами? Не пройдет! Я слишком решительна и упряма, чтобы снова упасть перед тобой в слезах!
ВИКТОР. Что ж, если ты так немилосердна и глупа, что имеешь в себе силы убить любящего тебя мужчину, стреляй! Я тебе разрешаю! (Распахивает рубашку.) Подожди, я сделаю для твоей пули мишень! (Рисует на коже «яблочко».) Не промахнешься? (Становится на колени и выставляет перед ней грудь.) Целься точнее!
АЛИСИЯ. Замолчи!
ВИКТОР. Жми на курок! Скорее!
АЛИСИЯ спускает затвор, пуля уходит в пол. Она бросает пистолет в сторону.
АЛИСИЯ. Ты сволочь! Это была последняя пуля!
ВИКТОР. Сооруди для меня виселицу. Не все ли равно, каким способом исполнить приказ?
АЛИСИЯ. Нет никакого приказа. Я сама себе обещала пристрелить тебя, как только добьюсь подписи.
ВИКТОР. Почему же ты промазала?
АЛИСИЯ. Потому что я… я…
АЛИСИЯ бросается на него и с жаром припадает к изображенной на груди мишени. Губами – в яблочко.