ЗАНАВЕС.
ИНТИМ.
ОН – ПЕТР.
ОНА – АНТОНИНА.
Обстановка, отвечающая всем требованиям вечернего времени. Петр, импозантный, немолодой мужчина в дорогом шелковом халате, говорит по телефону.
ПЕТР. Клиент 043 с жалобой: ваша обворожительная опаздывает на полчаса! Уже? Я давно уже… Жду!
Петр подходит к зеркалу и прихорашивается.
(Напевает.) Тари-рам-пам-па-рам! Пожалуй, полный порядок!
Звонок в дверь. Входит большая картонная коробка. С отверстием для рук и глаз. Из-под импортного холодильника. С яркими надписями.
Что это??!
КОРОБКА. (Женским голосом.) Твоя лягушонка в коробчонке приехала! (Пытается танцевать.) Чух-чух-чух-чух, чух-чух-чух-чух! Ту – ту!
Коробка спотыкается о стул и громко падает. Из нее торчат женские ноги.
Бабах…
ПЕТР. Ты жива еще, моя лягушка?
Со стонами из коробки выползает женщина. Прихрамывает. Яркий вечерний макияж придает ей оттенок экстравагантности, а зеленое, блестящее платье в обтяжку – легкость в поведении.
ЖЕНЩИНА. Жаба! Я приползла тебя душить!
ПЕТР. Тьфу, напугала! Опять неймется напакостить?
ЖЕНЩИНА. Проклятый стул! Ногу разбила… Ну, здравствуй, Петрушка!
ПЕТР. Брось комедничать! Хватит, Антонина, хватит проворачивать мою душу в мясорубке! Немедленно уходи!
АНТОНИНА. Подожди, мне больно…
ПЕТР. Вранье! Ты готова шею свернуть, лишь бы здесь остаться! Но я непримирим.
АНТОНИНА. Это жестоко.
ПЕТР. Ждешь милосердия?
АНТОНИНА. Все несчастные люди его ждут.
ПЕТР. Сегодня ты его не получишь. Убирайся!
АНТОНИНА. Я не вовремя?
ПЕТР. Еще как! У меня свидание с другой женщиной!
АНТОНИНА. Вот как… Тогда тем более не уйду: хочу посмотреть на эту безмозглую скотину, которой ты намерен себя связать!
ПЕТР. Я человек свободный, и ни с кем не свяжусь.
АНТОНИНА. Тогда скотина – это ты. А ей уготована участь твоей вечной рабыни.
ПЕТР. На один час.
АНТОНИНА. Так мало?
ПЕТР. За большее платить нечем!
АНТОНИНА. Ха! Стал пользоваться услугами интимных агентств!
ПЕТР. Какое твое дело?! Ноги в руки – и шагай отсюда!
АНТОНИНА. Мое дело – самое прямое. Та, которую ты ждешь, – это я!
Петр оторопел, откашлялся.
ПЕТР. Ты?! В агентстве интима?
АНТОНИНА. Я! Я ничего не могу продать, кроме себя самой! А мне позарез нужны деньги.
Петр начинает истерически хохотать.
Идиотка! Ведь знала, куда и к кому иду! Прекрати! Тут плакать бы от жалости, рыдать от обиды! Если бы я узнала, что ты устроился мальчиком по вызову, разве б смеялась?
Петра душит смех.
Я знаю, что все бесполезно, все против меня. Позавчера хотела умереть. Меня до сих пор колотит от того, как я насыпала в чашку яд!
Смех опускает Петра на пол.
Дурак! Дурак! Дурак! Пять лет без тебя – как заводная игрушка, у которой вот-вот ослабнут пружины! Но я боролась, слышишь?
ПЕТР. Ну, кино! Заказать для интима бывшую жену – верх мужской верности! Неужели я проклят Богами, что не достоин другой женщины даже на один вечер?
АНТОНИНА. Проклят, но не Богами. Мной. За то, что не смог меня удержать.
ПЕТР. И не собираюсь! Долой!
АНТОНИНА. Как бы не так! Ты меня сам вызвал – теперь я обязана обслужить тебя по всем правилам и получить причитающийся мне гонорар!
ПЕТР. За что? Даже не притронусь к тебе, ты мне противна!
АНТОНИНА. Думаю, мы придем к общей точке. (Страстно.) Как-никак я здесь, чтобы удовлетворять!
ПЕТР. Тебя уволят.
АНТОНИНА. (Очень наивно.) Почему?
ПЕТР. Ты профнепригодна.
АНТОНИНА. Дело наживное! Навык приходит с каждым новым клиентом! Ты не первый и не последний, впереди много работы, потому давай по-быстренькому: пару раз туда-сюда – и в дамках! Начнем?
Антонина ставит ногу ему на колено.
ПЕТР. Ты в своем уме? (Сбрасывает ее ногу.)
Антонина обвивает руками его шею.
АНТОНИНА. (Сладко.) Вспомни те дни, когда мы были вместе! Сладкие воспоминания!
Петр вырывается из объятий.
ПЕТР. Тьфу! Что ты делаешь? Меня сейчас стошнит!
АНТОНИНА. Это нормальная реакция. Только не на купленном мною ковре, он денег стоит!
Петр быстро сворачивает ковер.
ПЕТР. Забирай, он мне не нужен! Это взамен гонорара за ложный вызов. Продашь – будут деньги.
АНТОНИНА. Не делай из меня базарную бабу. Я тонкая и чувствительная натура, а ты оскверняешь нашу общую память. Вспомни, как мы его выбирали. Тебе нравился зеленый цвет, мне – синий. Нашли компромисс: купили цвет морской волны. Раньше ты умел находить компромиссы.
ПЕТР. Уважал твой вкус – вот и все!
АНТОНИНА. А я тебе уступала.
Пауза.
ПЕТР. Зачем ты напялила это лягушачье платье?
АНТОНИНА. Уже снимаю!
ПЕТР. Не старайся бесплатно.
АНТОНИНА. Мне не нужно твоих денег.
ПЕТР. А почему не уходишь?
АНТОНИНА. Это известно только мне одной. Есть такая загадка про два одиночества. Встретились, а расстаться не могут. Назовите причину.
ПЕТР. И каков ответ?
АНТОНИНА. Простой и глупый: дураки они, вот и все дела…
ПЕТР. (Решительно.) Ну, вот что: раз уж ты здесь и не хочешь уйти, стань кухаркой и приготовь ужин.
АНТОНИНА. Ты так голоден, что нет сил самого себя прокормить?
ПЕТР. Не издевайся. Я ничего не ел со вчерашнего вечера, кроме водки.
АНТОНИНА. (С укором.) Не бросил!
ПЕТР. Если люди перестанут пить, кое-кто перестанет есть.
АНТОНИНА. А если люди не прекратят пить, кое-кто помрет. Получается, судьба всего человечества – в горлышке бутылки.
ПЕТР. Сегодня ты философ.
АНТОНИНА. Верно говорят: хочешь найти путь к сердцу мужчины – заворачивайся в котлетку!
Антонина надевает фартук, режет огурцы, колбасу, сыр, раскладывает продукты по тарелкам. Петр не смотрит за ней. Звонит телефон.
(В трубку.) Привет канарейкам! Пришла, в коробке… (Смотрит на Антонину.) Все получилось, ты меня знаешь… С первого раза… Еще здесь: ужин готовит!.. Ну, так я мужчина или холуй?.. Никогда не догадаешься, приходи – упадешь. Сюрприз, да еще какой! Бывай! (Оканчивает разговор.) Сейчас Ленчик притащится.
АНТОНИНА. Какой?
ПЕТР. Синицын который.
АНТОНИНА. Еще одно одиночество?
ПЕТР. Женился, поменял фамилию. Теперь он Канарейкин.
АНТОНИНА. Шило на мыло.
ПЕТР. Увидит тебя здесь – крылья обломает!
АНТОНИНА. Лопнет от ревности!
Петр помогает накрывать на стол.
ПЕТР. Ты неслыханно прозорлива.
АНТОНИНА. Ты удивительно отходчив.
ПЕТР. Ты обалденно готовишь.
АНТОНИНА. Ты порой невыносим.
ПЕТР. Тебе к лицу даже фартук.
АНТОНИНА. Ты отвратительно прилипчив.
Их руки встречаются.
Отойди, мешаешь.
ПЕТР. Не буду.
Петр отходит в сторону.
АНТОНИНА. Не обманывай себя, Петруша: уже ничего нет.
ПЕТР. Ты необоснованно жестока!
АНТОНИНА. Было время, когда я думала, что ты любишь меня по-настоящему. Потом видела твою холодность и старалась убедить себя, что ошибалась. Теперь совсем тебя забыла, и я счастлива от этого!
ПЕТР. Ты сама в это веришь?
АНТОНИНА. Да. Иначе умоляла бы тебя начать все сначала.
ПЕТР. Это невозможно. Расстояние нас изменило.
АНТОНИНА. Хорошо, что ты это понимаешь.
ПЕТР. И все-таки позволь сделать тебе предложение.
АНТОНИНА. Никаких предложений!
ПЕТР. Ты выслушай. Да, мы стали совсем другими. Но я по-прежнему помню тебя. У меня, как видишь, никого нет. (Жалобно.) Тоня, вернись!
АНТОНИНА. Ох, как мне сейчас до этого далеко!
ПЕТР. Но несколько минут назад…
АНТОНИНА. Несколько минут назад ты меня прогонял! Тебя от моих рук тошнило!
ПЕТР. Не за деньги же себя продавать!
Антонина ставит точку.
АНТОНИНА. Так, я все поняла. Ужин готов. Можешь с Птицей распивать водку. Я ушла.
ПЕТР. Куда?
АНТОНИНА. К другому!
ПЕТР. К кому?!
АНТОНИНА. У меня куча вызовов!
ПЕТР. Мое время еще не прошло… (Наступает на Антонину.)
АНТОНИНА. Не дождешься!
ПЕТР. Антонина, разреши мне время от времени звонить к тебе на работу и делать заказ!
АНТОНИНА. Ты сумасшедший! Неужели я тебе не надоела за последние десять минут?
ПЕТР. До чертиков! (Пытается поцеловать ее.)
АНТОНИНА. Не надо… Знаешь, Петруша, а я, кажется, поняла, в чем смысл жизни. Только сейчас меня осенило, как глупо мы тогда с тобой поступили! Столько времени потеряли…
ПЕТР. Положим, ты ничего не теряла, напротив, обрела новую перспективную должность…
АНТОНИНА. Кончай ехидничать!
ПЕТР. Но твоя личная жизнь как-никак устроилась благодаря такому образу жизни…
АНТОНИНА. Нет никакого образа: плыву, как придется и куда занесет. А что делать? Не дохнуть же с голоду, в конце концов!
ПЕТР. Это точно. (Достает деньги.) Чуть не забыл. Твой гонорар.
АНТОНИНА. Но я так ничего и не сделала!
ПЕТР. Возьми. За ложный вызов.
АНТОНИНА. Опять смеешься?
ПЕТР. Нет, мне сейчас не до смеха. Здесь только полторы тысячи, больше не могу…
АНТОНИНА. (С вызовом.) А у нас, как в такси: каждая десятая поездка – бесплатно!
ПЕТР. Что ж, вполне разумно… (Прячет деньги.)
АНТОНИНА. Вот почему я ненавижу мужчин! Ничтожные, жалкие души, шаг вперед – два назад! И куда только девается ваше благородство, когда оно так нужно женщине!.. Стоит только оступиться, как вы прячете глаза и воротите нос!
ПЕТР. Спокойно!
АНТОНИНА. Не перебивай! Раз уж я здесь, то выскажу тебе все…
ПЕТР. Заготовила речь?
АНТОНИНА. Я знала, куда и к кому иду!
ПЕТР. Ты можешь тут хоть наизнанку вывернуться – толка никакого! Решила быть гордой и независимой? В этом твой смысл жизни? Так иди, разгребай свою кучу!
Оба футболят коробку.
АНТОНИНА. Мерзавец!
ПЕТР. Вот это смело!
АНТОНИНА. Презираю тебя!
ПЕТР. Отлично презираешь!
АНТОНИНА. Дрянь!
ПЕТР. Талант, нечего сказать!
АНТОНИНА. До чего, развратник, дошел, при живой-то жене!
ПЕТР. Превосходный контрудар!
АНТОНИНА. И с ним я жила вместе!
ПЕТР. Хитроумная атака!
АНТОНИНА. Вот вам с Птицей на развод!
ПЕТР. Гол!
АНТОНИНА. Хочу, чтобы вы оба спились и подохли!
ПЕТР. Еще удар!
АНТОНИНА. Без меня!
ПЕТР. Аут! (Интимно.) Свечи погасли. Играть в полной темноте не представлялось возможным. Игроки устали. Была ничья. Победила дружба.
АНТОНИНА. Я ухожу.
ПЕТР. И все разошлись.
АНТОНИНА. Уже поздно.
ПЕТР. Детское время… Что-то Птицы долго нет…
АНТОНИНА. Обломал крылышки, голубочек!
ПЕТР. Выпьешь?
АНТОНИНА. А давай! За разбитую чашку!
ПЕТР. Отличный тост!
АНТОНИНА. Только стоя и на брудершафт!