ВАЛЕНТИНА. Колешься, колешься – а зачем? Разве я против ваших отношений? просто не верится, что меня можно так быстро забыть.
НИКОЛАЙ. Как я тебя ей представлю? Как?
ВАЛЕНТИНА. Не страдай, я сама это сделаю. Скажу всю правду.
НИКОЛАЙ. И получится, что я обманывал ее целый год? Она-то думает, что моя жена умерла!
ВАЛЕНТИНА. И ты так думал. Но она вдруг воскресла. Тебя обманули.
НИКОЛАЙ. Неубедительно.
ВАЛЕНТИНА. А за целый год не сделать ей настоящего мужского предложения, по-твоему, убедительнее?
НИКОЛАЙ. Я делал. Три раза. Она обещала подумать и тянула с ответом.
ВАЛЕНТИНА. Лопух – что тут скажешь…
НИКОЛАЙ. Тихо! Слышишь шаги?
ВАЛЕНТИНА. Нет, ничего не слышу.
НИКОЛАЙ. По-моему, это она!
ВАЛЕНТИНА. Это не шаги. Это слуховые галлюцинации на почве нервного перенапряжения. Это бывает, колючка: когда кого-то ждешь или ищешь, тебе вдруг кажется, что кто-то там простучал – промелькнул. Видишь – нет никого!
Пауза.
НИКОЛАЙ. Зачем ты приехала?
ВАЛЕНТИНА. За Ромкой.
НИКОЛАЙ. Нет, вообще – зачем? Чтобы сломать мне жизнь, которая только-только начала выправляться? Перевернуть все вверх дном, чтобы ничего нельзя было найти? Почему ты не можешь оставить меня в покое? Почему нужно копаться в моей душе, ворошить прошлое, отнимать самое дорогое? Почему именно сейчас, когда ты меньше всего мне нужна, я должен ползать перед тобой на коленях, что-то прочить, о чем-то умолять, объяснять то, что уже решено два года назад? Почему?
ВАЛЕНТИНА. Твои вопросы риторические. Все списывается на твое возбуждение и на искреннее нежелание меня видеть. На твоем месте, колючка, я бы ждала ее внизу, а дождавшись, перенесла встречу в гостиницу.
НИКОЛАЙ. Не дай тебе Бог быть на моем месте. Идите все к чертям, буду вести размеренный холостой образ жизни. Живут же люди, не умирают.
ВАЛЕНТИНА. А как быть с этой скромной и работящей? Вы должны были обсудить какую-то очень важную проблему.
НИКОЛАЙ. Нет проблем! Где она? Не пришла. Нет ее – какие проблемы? Здорово!
ВАЛЕНТИНА. Не изводись. Я уверена, что она еще придет, и вы про все договоритесь. (На фотографию.) Это она?
НИКОЛАЙ. Да.
ВАЛЕНТИНА. Что-то в ней, безусловно, есть…
Николай яростно уничтожает фотографию.
НИКОЛАЙ. Нет! Нет никого, нет ничего, есть только я и Ромка, которого я никому не отдам!.. Это была единственная фотография, где мы вместе.
ВАЛЕНТИНА. Зря порвал: превосходный снимок! Она очаровательна, ты омерзителен – достойное гармоничное сочетание!
НИКОЛАЙ. Еще не устала меня оплевывать? Может, передохнешь?
ВАЛЕНТИНА. Никогда. Ненависть ко всему, что с тобой связано, – у меня в крови. Только одному удивляюсь: почему у нас общий ребенок, не подскажешь? Вот вопрос вопросов!
НИКОЛАЙ. Отнесем его к моим риторическим.
ВАЛЕНТИНА. Скучный ты, колючка! Как был нытиком, так им и остался: нет в тебе ничего большого и человеческого, тебя тревожат одни мелочи жизни! Что ж, придется опять привыкать. Я вот туфли Ромке купила, так не знаю, по размеру ли.
НИКОЛАЙ. Лапа у него большая. Нос узкий?
ВАЛЕНТИНА. Не понравятся?
НИКОЛАЙ. Наденет. Сейчас это модно… Спрячь, сделаешь ему сюрприз.
ВАЛЕНТИНА. Сюрприз?
НИКОЛАЙ. Да, у тебя это отлично выходит!
ВАЛЕНТИНА. Намекаешь на мой неожиданный приезд?
НИКОЛАЙ. Чувствую, не только в Ромке тут дело.
ВАЛЕНТИНА. В чем же еще?
НИКОЛАЙ. Плохо тебе там жить. Ты ведь всегда мечтала о красоте, и в Москву потому сорвалась от мужа и сына. Там другие ритмы, другие люди… Но жизнь не получилась – вот и все причины.
ВАЛЕНТИНА. Уколол – так уколол.
НИКОЛАЙ. Скажи, что это не так.
ВАЛЕНТИНА. Как ты умеешь догадаться?
НИКОЛАЙ. Ты не умеешь скрывать.
ВАЛЕНТИНА. Люди любят друг друга, ссорятся, расходятся, ищут, находят, волнуются, решаются на что-то, мирятся – одним словом, живут. А я – будто роза под колпаком: дом – работа – работа – дом. Все обыденно и рутинно. Иногда мне кажется, что в этой Москве нет ни одного живого человека, одни роботы: снуют туда – сюда, лицо сосредоточенно, мысли напряжены до предела – вот-вот лопнут, взорвутся! А я люблю, когда тихо, спокойно, несуетно, когда жизнь размеренно тащит тебя вперед, люблю свежий и чистый воздух, открытые пространства… Наверное, это странно и несовременно, но мне наплевать! Порою хочется совершить что-нибудь благородное: кого-нибудь спасти, сделать из робота человека, открыть перед ним провинциальные прелести – и тут же ловлю себя на мысли, что я сумасшедшая, что меня никто не поймет. Тогда – опять под колпак, это единственное, что меня спасает.
НИКОЛАЙ. Мне почему-то больно за тебя.
ВАЛЕНТИНА. Я не стала москвичкой, колючка, и никогда ее не стану. У меня провинциальный организм, черт его дери! Только здесь, где родилась, я чувствую себя по-людски, потому и приехала сюда, оставив вдалеке жизнь столичную.
НИКОЛАЙ. Ты не думаешь возвращаться?
ВАЛЕНТИНА. Куда я денусь! Дня два – три буду здесь, а потом – снова под колпак, рассматривать людей-роботов и жалеть себя.
НИКОЛАЙ. Мы с Ромкой тебя не отпустим. Кого, как не нас, нужно спасать?
ВАЛЕНТИНА. Иронизируй или нет, возврата назад не будет.
НИКОЛАЙ. Это ни к чему, мы объявим движение вперед, к новому витку нашей несложившейся жизни.
ВАЛЕНТИНА…. в которой больше нет для меня места.
НИКОЛАЙ. Место найдем.
ВАЛЕНТИНА. Рядом со скромницей и трудоголиком?
НИКОЛАЙ. Не рядом – вместо.
ВАЛЕНТИНА. Не верю.
НИКОЛАЙ. Время заставит – поверишь. Вот я до этой встречи с тобой тоже не верил, хотя временами надеялся, что ты вернешься, мы начнем сначала, и Ромка сколько раз уверял меня в этом… Признайся, и ты с этой надеждой сюда приехала.
ВАЛЕНТИНА. Я думала, что ты по-прежнему бесишься от одиночества, но оказалось, не так… Я не останусь.
НИКОЛАЙ. Тебя там ждут?
ВАЛЕНТИНА. Там совсем не умеют ждать.
НИКОЛАЙ. Тогда ты останешься здесь.
Они осторожно обнимают друг друга. Звонок в дверь.
ВАЛЕНТИНА. Это она!
НИКОЛАЙ. Не будем открывать.
ВАЛЕНТИНА. А если Ромка?
НИКОЛАЙ. У него свой ключ. Это она.
ВАЛЕНТИНА. Не откроем. Подождем, пока поймет, что ловить ей здесь больше нечего, и уйдет.
Скрежет ключа в замочной скважине.
ЗАНАВЕС.
НОЧНАЯ ГОСТЬЯ.
ОН – ВИКТОР.
ОНА – АЛИСИЯ.
Центральная комната в особняке Виктора. Ночь. В центре – окно. Его створки осторожно открываются, и появляется АЛИСИЯ, молодая девушка в черном комбинезоне и темных очках, волосы убраны под бандитски связанный платок, в руке держит пистолет. Она проходит вперед, делает шаг и с грохотом опрокидывает стойку с посудой.
АЛИСИЯ. Черт! Так и дело завалить недолго!
В ту же секунду на втором этаже загорается свет.
Действуй, Алисия, действуй!
Из пятна света показывается ВИКТОР, мужчина лет сорока, одетый в ночную пижаму, сверху накинут халат, на голове – сетка.
ВИКТОР. Кто здесь? Я спрашиваю, кто здесь? Не заставляйте меня включать свет и тревожить охрану!
АЛИСИЯ. Можете делать, что хотите. Я тут для того, чтобы вас убить, и меня ничто не остановит!
ВИКТОР. Кто вы такая?
АЛИСИЯ. Молитесь, я стреляю!
ВИКТОР. Подождите, мы договоримся! Что вы от меня хотите?
АЛИСИЯ. Если бы не эта чертова стойка с посудой, вас не было бы в живых! Благодарите свою домработницу за забывчивость!
ВИКТОР. У меня нет домработницы.
АЛИСИЯ. Тогда жену.
ВИКТОР. Я холост.
АЛИСИЯ. Тем лучше: вас некому будет защитить!
ВИКТОР. У меня много охраны!
АЛИСИЯ. Тройка жалких придурков ничего не сделают против одной очень решительной и сумасшедшей молодой особы!
ВИКТОР. И все же подождите стрелять. Объясните, зачем я вам понадобился? Деньги?
АЛИСИЯ. Нет.
ВИКТОР. Этот дом?
АЛИСИЯ. Не спрашивайте ничего! Я стреляю!
ВИКТОР. В темноте не промахнетесь?
Тишина.
Нервы сдают? Как понимать это молчание?
АЛИСИЯ. Включите свет.
ВИКТОР. Другой разговор.
Зажигаются светильники, они видят друг друга.
Воровством промышляете?
АЛИСИЯ отрицательно качает головой.
АЛИСИЯ. Меня зовут Алисия.
ВИКТОР. Из страны чудес?
АЛИСИЯ. Сказками живете вы!
ВИКТОР. Так что вы здесь делали?
АЛИСИЯ. К вашему сведению, это первая неудача в моей карьере. Как я не заметила вашей посуды! Она, наверное, вся разбилась.
ВИКТОР. Говорят, это к счастью.
АЛИСИЯ. Все равно я должна извиниться.
ВИКТОР. Принимаю. На грабителя вы не похожи!
АЛИСИЯ. Я не вор, я убийца.
ВИКТОР. Это хобби или профессия?
АЛИСИЯ. Вам есть до этого дело?
ВИКТОР. Идите в свой дом. Спокойной ночи, Алисия!
АЛИСИЯ. А если я бездомная?
ВИКТОР. Тогда – в гостиницу. К подруге. На Эйфелеву башню. Куда хотите!
АЛИСИЯ. А если я никуда не хочу?
ВИКТОР. Тогда вас выведут отсюда силой.
АЛИСИЯ. И вы посмеете меня выставить?
ВИКТОР. Это уже наглость! Расскажите, почему вы сюда забрались, пожалуйтесь на жизнь, может, тогда я пущу вас в гостевую на одну ночь за умеренную плату!
АЛИСИЯ. Жаловаться мне не на что! За посуду я извинилась! В ваш дом я пришла потому, что… вас заказали!
ВИКТОР. Вздор! Врагов у меня нет и никогда не было.
АЛИСИЯ. У каждого богатого человека есть враги.
ВИКТОР. Неужели кто-то думает, что я богач?
АЛИСИЯ. Многие это знают. В таком шикарном особняке живете, на дорогой машине раскатываете, охрану держите – разве это не признаки вашей состоятельности?.. И ни на йоту не задумываетесь, что рядом в картонных коробках спят люди, они тоже хотят есть и спать по-человечески!
ВИКТОР. На себя намекаете?
АЛИСИЯ. Нет, у меня все есть. Я за свою работу получаю хорошие деньги. Хотите знать, сколько стоит ваша жизнь?
ВИКТОР. Не хочу. Значит, вы – киллер?
АЛИСИЯ. Только дурак до сих пор этого не поймет!
ВИКТОР. И что вы намерены со мной делать?
АЛИСИЯ. Не бойтесь, ничего хорошего! Вы для меня – очередная жертва!
ВИКТОР. Надоело, я хочу спать!
АЛИСИЯ. Спокойной ночи!
ВИКТОР. Я уйду, вы подкрадетесь и выстрелите в спящего, так?
АЛИСИЯ. Вы на редкость проницательны! В первый раз вижу человека, который диктует мне план собственного убийства!
ВИКТОР. Представьте, я тоже впервые вот так, лицом к лицу, с убийцей!
АЛИСИЯ. Может, выпьем чего-нибудь за первый раз?
ВИКТОР. А что, храбрости выстрелить маловато? Пистолет ускользает из рук?