Сицилия: Орест Иваныч, если хотите, вы можете остаться ночевать у нас. Дэд никогда не против. You are drunk.
Начальник милиции: Какой «Юра дранк»? Ну, подрались слегка. (Пытается приставить рукав) Ваш папа читал нам, Сицилия, свои новые стихи. Я не знаю, вы понимаете, что я говорю? Очень интересные. Полёт фантазии, а сколько рифм! Об автомобильном транспорте. Теперь он чистый. Ваш «дэд» чистый, он же самых честных правил. Он литературные произведения написал, а Ореста он оставил дерьмо разгребать. Потому что если Орест его не разгребёт, то в нём потонешь.
Сицилия: Зачем вы так про папу?
Начальник милиции: Не понимаешь ничего. Фоерверк бы спросил: «С какой луны свалилась?»
Сицилия: Ну, простите, я не хотела. Мне говорили, он сам под колёса кинулся.
Начальник милиции: Каждый раз сами кидаются. Одни самоубийцы в городе. И ведь всегда на нас пальцем показывают. «Менты», «легавые», «оборотни в погонах». А что, у меня у одного погоны? А военные? Нет, ты скажи, почему мы – оборотни в погонах, а военные нет? (Обнимает Гарибальди. Плачет у него на плече)
Феликс Гарибальди: Я давно хотел вас спросить, за счёт чего ваш город, вообще говоря, живёт? Я не из праздного интереса, я, правда, не понимаю. Торговля? Но чем? Крадеными мерседесами? И запах в городе такой странный.
Начальник милиции: Тут у нас, так сказать, болота. Мы же мусором торгуем. Со всего свету к нам мусор свозят и в могильники закапывают. То есть, это говорится, что в могильники. А на самом деле в болота с грузовиков кидают. С этого и живём. И деньги капают, и делать ничего не надо, и болота осушаются. Потому что чужой мусор – основной краснобарский источник ВВП. А если хорошо присосёшься к источнику, считай, повезло тебе.
Николай Гарибальди: Я вижу, вы сегодня хорошо присосались.
Сицилия: (пытается увести Гарибальди) Что ты человека мучаешь? Видишь, он на ногах не стоит.
Начальник милиции: Вот бабы, всегда им надо влезть и расстроить разговор. (Икает) Зачем менту ноги, если есть голова и погоны? Тут у нас так: присасываешься к трубе… (Икает)
Николай Гарибальди: К какой же трубе?
Начальник милиции: Без разницы к какой (Икает) К трубе.
Николай Гарибальди: А если не хочешь присосаться?
Начальник милиции: Тут у нас так. Человек без места – пустое место. (Икает) Ищи себе, жене и детишкам в этой жизни место у трубы. Не найдёшь – зря жил! Затянет тебя болото.
Николай Гарибальди: У меня, например, нет выхода на эту вашу трубу. Я что живу зря? У меня работа…
Начальник милиции: Если оторвался от одной трубы, иди, ищи себе другую. Нефтяную, газовую, мусорную. (Икает) Дохлых крыс теперь со всего мира к нам станут возить. Договор вчера подписали. Сделай дырку и присосись. Сам соси и другим давай! А на болота даже и не суйся.
Николай Гарибальди: От вашей трубы же воняет!
Начальник милиции: От рабочего человека всегда воняет. Воняет ему. (Передразнивает) Воняет – отойди и не мешай другим наполнять чемоданы. Отойди, молокосос. (Икает)
Сицилия: Ты, Ник, по сути, ещё ребёнок и ничего про нас не знаешь. Пойдём!
Николай Гарибальди: Про вас я знаю. Чемоданы я бы возить тебе не дал. Это вонючая работа!
Сицилия: Какой быстрый! Нет, я буду возить проклятые чемоданы ещё долго. Мы – элита будущего. У нас, у отца, у меня, нет и не будет других занятий.
Николай Гарибальди: Да какая вы элита? Элита чего?
Начальник милиции: (пытается говорить серьёзно) Элита. Новый класс. Аристократы.
Сицилия: Пойдём, Ник! Хватит!
Начальник милиции: Ну, ауфвидерзеен. (Приподнимает фуражку)
Николай Гарибальди: Про новый класс я тоже слышал. Плевать я хотел на ваш новый класс… Пойдём отсюда!
Начальник милиции: Ладно. Иди, племя младое, незнакомое. Много вам старик порассказал. (Обнимает и целует скамейку) И у скамеек ушки бывают. Красивые, но очень маленькие.
Гарибальди уводит Сицилию за руку.
Начальник милиции: (один сидит на лавке) Да, вот как оно всё обернулось. Думал ли я, низкий человек, дорасти до такого богатства, что аж дух захватывает? На сколько ж лет жизни мне этого хватит? А он и впрямь испужался. И, кажись, втюкался. Взяли тебя в оборот, заезжий Коля. Не зевай! Все истории любви начинаются одинаково. Расставит рыбак сети. Сидит и ждёт. Потом – глядь. Заплыл голубчик. Тут не теряйся, главное, не тянуть сразу на себя. Если большая, так сорвётся, может и снасть поломать. А мелочь кому нужна? Не-ет. Сразу на себя потянешь – уйдёт рыба. Ты её поводи, помотай. А как она устанет, да одуреет от твоей игры, вот тут ты и рви к себе.
Посмотрим – посмотрим, что ты за рыба. (Достаёт украденный у Гарибальди бумажник) Вот и карточка. Николай Гарибальди- профессор. Знаем мы вас. Шпиён на шпиёне. Место работы – у вас у всех одно: ЦЭ-РЭ-У. Ну, шпиён, держись. Наживку ты заглотил. Теперь Шалава тебе покажет. Приползёшь в посольство в одних трусах, если до трусов у вас дойдёт. А если не дурак, то с молодой Шалавой и труба у тебя будет в кармане!
Орест Иванович кладёт себе в карман деньги и кредитные карточки, записную книжку Гарибальди. Портмоне выбрасывает. Ложится на лавку, целует её, накрывается оторванным рукавом и засыпает.
Действие второе
Сцена вторая
Лондонский офис «Шалава Нанотехнолоджиз Лимитед». По офису в белых стерильных халатах ходят Лазарь Моисеевич Фоерверк и Сицилия Занозина. Они взвешивают коробки из- под ксероксов с деньгами, потом распаковывают их, смотрят купюры на свет, некоторые нюхают и перекладывают деньги в другие коробки. За столом в халате сидит Орест Иванович и записывает в толстую клетчатую тетрадь.
Сицилия: Fifteen. Пятнадцать.
Начальник милиции: Пятнадцать. (Стучит по калькулятору) Итого почти четырнадцать с половиной тонн завезли.
Прокурор города: Этот калькулятор точно считает? Тут нужна точность, как атомные часы.
Начальник милиции: Не зря Тенгизыч про мусор придумал.
Прокурор города: Ваш папа мог бы и в Израиле сделать небольшие, но деньги. Хорошо, что он сейчас не в Одессе, а то не узнал бы Фоерверк такого человека! Начальник милиции: Мой папа?
Прокурор города: Да, не ваш папа, а вон её…
Сицилия: Лазарь Моисеевич, я вас сегодня видела, вы зачем на остановке под автобус заглядывали? Здесь в городе кругом видеонаблюдение.
Начальник милиции: Лазарь, ты опять с динамитом в город ходил? Выследят нас. Ты эти свои привычки уголовные брось. Тут тебе не частный ресторан.
Прокурор города: (возбуждаясь) Ходил Фоерверк на красненького.
Начальник милиции: Какого красненького?
Прокурор города: Красненького рвануть хотел, шоб он колёсами кверху летел и привет от тёти Песи. Такой автобус красивый показался, два этажа. А, шо? В городе ж у вас скука. Вот, в Израиле, там, например, автобусы взрывают. Думал, сделаю себе маленький Израиль. Решил, загляну автобусу под юбку. Надо ж и взрывчатку прикрутить, это только наивный человек, как вы, думает, что взрывчатка сама прикрутится.
Начальник милиции: Выследят – всем хана.
Прокурор города: Да вы, шо? Фоерверка там не засекли, а уж тут, на исторической родине… Конечно, те, которые боятся, не ходят в разведку.
Раздаётся стук в дверь.
Начальник милиции: Ты хвост привёл, Лазарь.
Прокурор города: (вполголоса) Ша, тихо!
Начальник милиции: Может и свои. (Достаёт пистолет) Кто там? (Показывает руками) Вы пока деньги прячьте.
Прокурор города: Эх, куда ж я их спрячу, себе под лифчик? Покрывалами закидаю.
Голос из-за двери: Откройте, пожалуйста. Я знаю, что Сицилия здесь.
Начальник милиции: Кто там? Ху там? Ху там идёт? (Полушёпотом Сицилии) Прячься.
Голос из-за двери: Это я. Гарибальди. Николай.
Сицилия прячется в другой комнате. Входит Гарибальди.
Николай Гарибальди: Где она?
Начальник милиции: Её здесь нет.
Прокурор города: Её нет и не будет. Где вы забыли ваши глаза?
Николай Гарибальди: Что вы мне сказки рассказываете? Куда вы её дели? (Надвигается решительно на Фоерверка, срывает покрывало с чемодана, берёт пачки денег в руки) А-а-а. Вот они где, ваши пресловутые сбережения.
Начальник милиции: Стой, стрелять буду!
Прокурор города: Осторожнее с финансами под покрывалом! Здесь тонкое научное оборудование! Ну, вот, и где теперь, я вас прошу, моё нетто?
Николай Гарибальди: Где она?
Начальник милиции: Что вам здесь надо, молодой человек! С какой стати ты меня допрашиваешь? (Гарибальди берёт его за пиджак. Пистолет падает на пол, Жлобин хрипит) Тихо, ты эти весы сюда пёр, юстировал? Ломать – не строить!
Прокурор города: Как сказал Циперович из Одессы: «Бабам ломаться, мужикам строиться».
Николай Гарибальди: (отпуская пиджак) И вы туда же, Лазарь Моисеевич? А мне про вас рассказывали, что вы по старинке работаете. (Проходит к стене)
Прокурор города: Сочетаем методы, не отстаём от времени.
Николай Гарибальди: Вот и «Уголок поэта» у вас такой же. (Читает)
Нетто и Брутто
Лазарь и Орест,
перепроверьте мне
на месте.
Что-то у нас
путаница – мутаница
с весом:
Чемодан и деньги -
это брутто, а бабло без чемодана –
нетто,
А как перевесите,
звоните. Буду дожидаться вас
с Орестом.
Из соседней комнаты выходит Сицилия.
Сицилия: Уезжай отсюда, Ник. Я чувствую, ты принесёшь нам несчастье.
Николай Гарибальди: Я уеду вместе с тобой. Я пришёл, чтобы забрать тебя!
Сицилия: Это невозможно. Никто никуда меня не отпустит. Уезжай, мы не сделали тебе ничего плохого.
Николай Гарибальди: Я тоже вам не сделал зла.
Начальник милиции: Убирайся по – добру, по – здорову. Тебе же сказали, чтобы ты не вздумал нас разыскивать.
Николай Гарибальди: Но почему? Почему она прячется от меня? Или вы её против меня настроили? Я хочу поговорить с тобой наедине!