Гренадеры, маршируя, уходят. Открывается пышная зала, в коей происходит ассамблея по случаю Полтавской победы. Кавалеры и дамы танцуют менуэт. Входят разряженные в европейское платье и в париках НИКИТА ДЕМИДЫЧ, АКИНФИЙ и ДУНЬКА, которая всех задевает своими фижмами.
НИКИТА Не, сынок, не радуются мои глаза. Ежели бы не царево приглашение, ноги бы моей в Питербурхе не было.
ДУНЬКА Да ну вас, батюшка… Отстали вы от жисти. Что в Туле-то хорошего? Дикость одна. А тут хоть себя показать можно.
АКИНФИЙ Нашла что показывать! Тебе энта роба, как корове седло.
ДУНЬКА Подумаешь! Понимали бы вы в модах европейских!
АКИНФИЙ (чешет голову под париком) Тьфу ты… Ишо энта кудель проклятая… Инда взопрел весь…
НИКИТА И рожи у нас, Акинфка, босые, страм-то какой…
АКИНФИЙ А чё делать-то, батя? Противу царя не попрешь.
ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР Господин тайный советник Кюхенрейтер с супругою!
(Входят Кюхенрейтер и разряженная Глаша, раскланиваются с гостями.)
ДУНЬКА (пихая локтем Никиту) Не, батя, вы поглядите только! Из грязи да в князи… Ишо и веером махает, поганка!
КЮХЕНРЕЙТЕР (подойдя к Демидовым) О, герр Демидофф! Гутен абент!Счастлиф фидеть фас, фрау Авдотья!
НИКИТА Давненько не видались, Ганс Иваныч. Мы ведь с ним, Акинфиюшка, пуд соли вместе съели!
КЮХЕНРЕЙТЕР О йа, йа! Как гофорит русиш пословиц, старый друг скушаль новых двух.
1-КАВАЛЕР (подлетает и кланяется Кюхенрейтеру) Дозвольте ангажировать вашу даму на контраданс!
ГЛАША (радостно) Так я пойду, Ганс Иваныч?
КЮХЕРНЕЙТЕР О Фирхен, в фашем полошений это не есть гигиенично…
ГЛАША Да пустое, Ганс Иваныч! Мне страсть как плясать охота!
КЮХЕНРЕЙТЕР (со вздохом) О Фирхен… Фи вьете из меня шнурок.
(Счастливая Глаша уплывает под руку с кавалером.)
ДУНЬКА (тихо) НУ, наглая…
ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР Вице-канцлер Его императорского величества барон Шафиров с супругою!
(Молодцеватой походкой входит румяный, цветущий Шафиров под руку с элегантной, вызывающе декольтированной Дашкой.)
ДУНЬКА Не, батя, я сдохну щас… Ты глянь на энту ведьму! Ишь, оголилась!
АКИНФИЙ (восхищенно) Так ведь есть что показать!
ДУНЬКА Я ей корову мою век не забуду.
НИКИТА Язва ты, Авдртья. А Дашка молодец! Говорил я: далеко пойдет.
А-а, Петра Палыч! Сколько лет, сколько зим!
(Идет навстречу Шафирову с распростертыми объятиями.)
ШАФИРОВ Ты ли это, Никита Демидыч?
(Хлопает Никиту по плечу, Никита адж приседает.)
НИКИТА Ну, Петра Палыч, ты даешь… Точно живой водой тебя окатили, сам на себя не похож!
ШАФИРОВ (любовно посмотрев на Дашку) Это все Долли моя.
НИКИТА (кланяясь) Так что со встречей, баронесса Дарья Фоминична. Дозвольте представить вам сынка моего Акинфия Никитича…
ДУНЬКА (тихо) А меня-то, батя, а меня?
НИКИТА И супругу его Авдотью Поликарповну.
ДАШКА (сильно грассируя на французский манер) Бонжур, мадам. Каковы вам питерские погоды?
ДУНЬКА (мрачно) Благодарствую, не кашляем.
ДАШКА Ах, нет, французские погоды мне куды больше ндравятся. Что ни говори, Париж есть Париж…
2-Й КАВАЛЕР (подлетая к Дашке, кланяясь) Мадам , пермете- муа де ву зенвите а сэт данс?
ДАШКА (жеманясь) Авек плезир, ву зэт трэ жанти.
ШАФИРОВ (с гордостью) Ступай, ангел мой, покажи им европейский класс!
(Дашка уплывает под руку с кавалером.)
НИКИТА Эх, Дарья…
АКИНФИЙ Царь-баба!
ДУНЬКА Ну, наглая!
ЦЕРЕМОНИЙМЕСТЕР Генерал-инженер фортификационных дел господин Соколов с супругою!
(Входит Сенька в военном мундире, с орденской лентой через плечо, под руку с неотразимиой Сашкой. Сенька слегка прихрамывает, рука у него на черной перевязи.)
ДУНЬКА (задыхаясь) Нет, не могу я боле… Воздуху мне, воздуху!
(Валится на руки Никите и Акинфию. Те еле-еле ее удерживают.)
АКИНФИЙ Ты чё, Дуня? Солмлела, что ль?
НИКИТА Махай на нее, махай. Это она от зависти. Держи-ка ее, я щас. Пойду с Сёмой покалякаю.
(Подходит к Сеньке с Сашкой.)
Здрав будь, Семен Егорыч, и ты, Ляксандра Михална! Каково поживаете?
СЕНЬКА Твоими молитвами, Никита Демидыч.
НИКИТА Вижу, зла на меня не держишь?
СЕНЬКА Кто старое помянет, тому глаз вон.
НИКИТА (горячо) Это, Сёма, хорошо! А чтой-то ты хромаешь? Никак, что стряслось?
СЕНТКА Хромаю-то я с Полтавской баталии.
НИКИТА А с рукой что?
САШКА Да он, Никита Демидыч, все птицу механицкую ладит, чтоб по воздуху летать. Она крылами-то ишо плохо махает… Я недоглядела, а он возьми и выпади из нее!
СЕНЬКА Ну, покуда не махает. Но будет, обязательно.
НИКИТА Да, Ляксандра Михална, ты Сёму лучше моего разглядела.
3-Й КАВАЛЕР (подлетает к Сеньке, кланяется) Экскюз ми, сэр… Мэй ай инвайт ё медэм ту э данс?
СЕНЬКА Йес, ноу обджекшнс.
(Сашка уплывает под руку с кавалером.)
ДУНЬКА (поднимаясь и отстраняя Акинфия) Ну, наглые! Не, не могу я тут боле… В грудях сперло…
АКИНФИЙ Поди, Дуня, в дамскую комнату, оправься.
(Дунька поспешно идет к дверям и напрочь застревает в дверном проеме своими фижмами.)
СЕНЬКА (подходит к ней, тихо) Что, Дуня, опять ухи застряли? Могу подсобить, мне не впервой.
ДУНЬКА (со слезами) Уйди, ирод! Сама управлюсь! (Изо всех сил таранит дверь и выпадает из проема вместе с дверными створками.)
(В это время Церемониймейстер объявляет: «Их императорские величества государь Петр Алексеевич с государыней Екатериной Алексеевной!» За дверями стоят ПЕТР и ЕКАТЕРИНА. Дунька падает прямо в объятия Петра.)
ПЕТР (с натугой втаскивая Дуньку под мышки в залу) Ох, Авдотья… Все худеешь?
ДУНЬКА (лепечет) Твоими молитвами, царь-батюшка…
АКИНФИЙ (подбегая к ним и принимая Дуньку из рук Петра) Государь! Не изволь гневаться на бабу, политеса она ишо не знает!
ПЕТР Ничего. Нынче все можно. (Оглядывая залу) Ну, други мои, долго говорить не буду, не люблю!
ЕКАТЕРИНА Да, Петруша, ты уж не затягивай.
ПЕТР
Знатно всыпали мы шведу,
Да по первое число!
Выпьем, други, за победу,
Нашим ворогам назло!
Под Полтавой было жарко,
Швед лупил нас, ей же ей,
Так поднимем, други, чарку,
За своих учителей!
Не жалей вина, ребята!
Третью чарку разопьем
За российского солдата,
За Отечество свое.
Чтоб Фортуна не забыла
Вас, соратников моих,
За тебя, Денмидыч милый,
За твоих мастеровых!
Чтоб вовек не умирала
Слава тульских кузнецов,
Чтоб Россия процветала,
Да растила молодцов!
НИКИТА (утирая слезу) Спасибо на добром слове, Петр Ляксеич, уважил ты меня! Не корысти ради стараемся – Отечества для!
ПЕТР Полно, Демидыч! Знаю я тебя, уж ты-то своего не упустишь! Но награду заслужил. Денег не дам, обедняли мы с войной этой, впору мне у тебя одолжаться… А вот дворянское звание могу пожаловать!
ДУНЬКА (радостно) Слышь, Акинфиюшка? Дворянами станем! Не все же энтим холопкам форсить!
ПЕТР Однако тут неувязочка есть. Какой у нас на дворе год? 1709-й? А история гласит, что пожаловал я тебя в дворянское звание аж в 1720-м. Так чтобы критики автора сей пиесы не заклевали, придется тебе обождать.
ДУНЬКА Вот еще! Автор какой-то! Энто ж сколько нам из-за него в низком звании ходить?! Ну, наглый!
ЕКАТЕРИНА Закругляйся, Петруша.
ПЕТР Да, Катя, да. Засим повелеваю не чиниться, петь, танцевать и веселиться!
(Начинаются танцы. Опускается прозрачный занавес, отделяя залу от авансцены. С разных сторон появляются Сашка, Дашка и Глашка, и с ревом кидаются друг другу в объятия.)
ДАШКА Девки, не реветь! Ресницы потекут!
САШКА Ой, сколько лет не видались-то!
ГЛАША Дашка… Чёй-то у тебя в куафе? Никак, цветки картофельные?
ДАШКА Темнота вы, девки. Это в Париже щас последний писк. Дорогое удовольствие, между прочим!
ГЛАША (с досадой) Ой, а я-то, дура, не знала! У нас в Туле на огороде энтого удовольствия – пропасть!
ДАШКА Девоньки, семечков у вас нетути? Сто лет не лузгала!
САШКА А то! Полный ридикуль. Айда в дамскую комнату, душу отведем!
ДАШКА Мужикам нашим косточки перемоем!
ГЛАША Об детишках поговорим…
САШКА У тебя кто? У меня два парня.
ДАШКА Ой, а у меня все девки да девки…
ГЛАША А у меня кажный год попеременно, то девки, то ребята…
(Уходят.)
(Звучит печальная потусторонняя музыка. Освещенный синим светом, в клубах дыма появляется ПРИЗРАК, брезгливо держа на отлете Сенькину фузею.)
ПРИЗРАК (на ломанном русском языке) Уфашаемые господа. Маленький исторический спрафка. Я есть призрак короля шведского Карла 12-го. 30 ноября, года 1718-го, будучи ф Норфегии, ф окопе у крепости Фридрихсгалл, я был убит какой-то французской сволочью. И что опитно – из этой самой фузеи, изобретенной ф дикой, сиволапофой России, ф городишке со странным насфанием Тула. Ну, что я могу сказать… Наглые!
(Уходит, волоча за собой фузею.)
ГОЛОС РЕЖИССЕРА Господа актеры! Все на сцену! Работаем, работаем, не расслабляемся! Пошла музыка!
(Под звуки первых аккордов все выходят на сцену и поют.)
Бог милостив, и Он страдальцев любит,
А кто же еще маялся, как ты?
Господь своих людишек не погубит,
Покуда под рубахами кресты.
Не жди доходов из чужих карманцев,
Чай, не калеки и не дураки.
Бог даст, покажет шведам и голландцам
Моя Расея мощь своей руки!
Ой лихо: морят, порют, грабят, рубят
Батый, немчины, да свои надысь…
Но беды только шкуры наши дубят,
Ничё, прорвемся, братцы, не боись!
Довольно ныть, довольно побираться!
Да где же ваша гордость, мужики?!
Все выдюжим! Еще не вечер, братцы,
И крылья у орла еще крепки!
Я верю: Бог Расею не разлюбит,
Еще не скоро нам придут кранты.
И басурманы вряд ли нас погубят,
Покуда под рубахами кресты.
Довольно нам косить под оборванцев!
Исусе, от стыда убереги!
Мы вельми уважаем иностранцев,