Двор у дома Пеккера. Мастер волочит из дома шикарный новый унитаз под присмотром Тетки.
Мастер. Ставь унитаз, потом снимай унитаз!
Тетка. Осторожнее! Вы за это «ставь-снимай» зарплату получаете. А красиво у меня установите – я премирую, на бутылку!
Мастер. Я и так осторожно! (ставит унитаз и присаживается – отдохнуть)
Тетка. Никакой культуры! А предложить даме сесть?
Мастер (подвигаясь). Прошу! Он – полуторный.
Тетка (садясь). У меня еще вопрос: а обогрев опорной поверхности у него – точно регулируется?
Мастер. Отрегулируем, Антонина Соломоновна, не бойтесь!..
Появляются Пеккер и Стомахин.
Пеккер. Добрый день!
Мастер (смущенно). Здравствуйте! Выполняем приказ мэра! Замена сантехники. Обратная.
Тетка (вскакивает). А вы как думали? То ему нужна тетка, то не нужна. Правильно я говорю, Виталий Петрович?
Стомахин (смущенно). Да, возможно… Женя, ты извини, я не знал, что этот мэр… все так быстро…
Пеккер. А чего? Логично! Городу остро требуются миллионеры! К месту вспомнил японское хокку: «Холодное сиденье унитаза. Сижу. И для любимой согреваю…» (мастер вскакивает с унитаза)
Тетка. Я давно подозревала, доктор, что вы – не наш человек, а какой-то японец! Ладно, пошли быстрее. А то до 17.30 не успеем!
Мастер (нехотя берет унитаз). Не успеем, утром посмотрите – повтор.
Тетка и Мастер уходят. Стомахин и Пеккер остаются вдвоем.
Стомахин. Ну, скажи, Пеккер, зачем ты это сделал? Ведь дело уже было на мази! Мэр официально поддержал. А ты своей рукой все разрушил!
Пеккер. Ну, положим, сортир – это не все.
Стомахин. К черту сортир! Я уразуметь не могу! Ведь любой на твоем месте только спасибо бы сказал!
Пеккер. И я говорю – спасибо, Виталик! Ты хотел мне помочь, как тогда, с сотней. Ценю. Но сейчас – не нужны мне посылки ни из Китая, ни из Америки! А деньги для дочери я сам заработаю.
Стомахин. Интересно как? Переквалифицируешься в пластического хирурга и будешь фаршировать груди силиконом?
Пеккер. Нет. Ты вряд ли поймешь. Я тут давно одну штуку медицинскую изобрел и проверил. И я уверен, если запатентовать и раскрутить немного…
Стомахин. Ой, не продолжай, прошу. С тобой все ясно, Эухенио!.. Но город не может потерять эти деньги. Понимаешь? И мэр не позволит.
Пеккер. И что ты хочешь этим сказать?
Стомахин. Что нашелся другой Пеккер. Он подхватит знамя, выпавшее из твоих слабеющих рук.
Пеккер. И кто он?
Стомахин. Я!
Пеккер. Ты – Пеккер?
Стомахин. А что? У меня была сестра – Раиса Пеккер.
Пеккер. Но это – ее фамилия по мужу.
Стомахин. У нее – по мужу, а у меня – по сестре! Вот – бумага. (Показывает) Это было не просто, но у нашего мэра – связи.
Пеккер (возвращает). Что ж, как патриот нашего города – могу лишь пожелать тебе удачи! И урок мне: я вас с нашим предпримчивым мэром недооценивал.
Стомахин. Ну, я пошел! А тебе советую – подумай еще раз, Пеккер, пока можно сослаться на недоразумение. В жизни удача тормозит перед нами, гораздо реже, чем хотелось бы…
Пеккер. А я попробую так стать у нее на дороге, чтобы она уже не смогла проехать мимо.
КАРТИНА 8-я
Затемнение. В американском кабинете Левайн и Култи.
Левайн. Итак, мистер Култи, как я понимаю, в тот момент, когда у нас уже не было ни малейших сомнений, что перед нами тот самый Евгений Пекер….
Култи. Это у вас не было сомнений…
Левайн. У меня их, по правде говоря, не было с самого начала. Но потом появился отказ одного Пекера, потом – появился другой Пекер…
Култи. А мне, например, еще не понравился их ответ по поводу родинки, которая должна была быть у мистера Пекера под лопаткой?
Левайн. А что они ответили, напомните?
Култи. Что за годы советской власти и перестройки она стерлась.
Левайн. Оригинальный ответ… А что, вполне возможно, это я вам как специалист говорю… Ну, так вот, дорогой мистер Култи, я принял решение – выехать в ближайшую субботу. Я чувствую – надо разобраться на месте, пока Пекеров только двое, а не десяток. И уже через три дня настоящий, не сомневайтесь, мистер Пекер станет обладателем довольно таки круглой суммы, которая несколько больше его зарплаты.
Култи. Да, с зарплатой у него как-то не сложилось…
Левайн. Я хочу поблагодарить вас за помощь, мистер Култи. С моей занятостью, я бы без вас не справился!
Култи. Это – мой юридический долг.
Левайн. И – последняя просьба. Дело в том, что у тети Лизы обнаружилось еще одно, более позднее завещание. И там есть один очень важный пункт. Я бы хотел, чтобы вы довели это до сведения господина Стомахина. Без выполнения этого пункта получение денег – невозможно.
Култи (встает, собираясь уходить). Я немедленно это сделаю!
Левайн. Спасибо, мистер Култи!
Култи. Мистер Левайн, я читал Булгакова.
Левайн. И как вам?
Култи. Мне кажется, все же «Таймс» – как-то… разнообразнее…
КАРТИНА 9.
Пеккер приходит на собачью площадку. Ему явно не по себе. Собак не видно, но слышен лай и, возможно, отрывистые команды, типа: «Апорт!», «Фас!»
Пеккер. Господи, скажи мне, зачем я здесь оказался?
К Пеккеру подходит Странный.
Странный. Добрый день!
Пеккер. Здравствуйте!
Странный. А у вас кто? Бультерьер или доберман?
Пеккер. У меня… нет собаки. Я… так, приятеля жду.
Странный. И у меня – нет…. Хотя я бы обязательно завел. Но как заведешь – кормить на что? Хорошей собаке в день – кило мяса нужно…
Пеккер (кивает). Как минимум…
Странный. А слыхали – преступность какая? Того гляди – обворуют.
Пеккер. Конечно, в наше время все может быть.
Странный. Еще как может! У нас – соседа обворовали… Все вынесли, даже бычки.
Пеккер. Бычки?
Странный. Ну, он курить вроде бросил, а бычки от тещи в старом портмоне прятал… Так мы с женой сами гавкать научились. (неожиданно гавкает) Гав-гав-гав! Похоже?
Пеккер (ошарашенно). Очень… Это вы здесь научились?
Странный. В основном – здесь. У нас дом – в сторонке стоит, так пускай думают, что у нас злая собака. Так оно – спокойнее.
Пеккер. Вы так считаете?
Странный. Уверен! А лучше всех у нас тесть лает. На ночь. Настоящий бультерьер! Только сука! А у него тембр такой – сука и все!
Теперь возле дома вечером кобели ошиваются. Из дому выйти страшно. Вот (поворачивается и потирает зад) – вчера покусали, сволочи! Так мне такие уколы от бешенства всадили, что всю ночь спал стоя, как лошадь.
Пеккер. Сочувствую.
Раздается грозный, отрывистый лай.
Странный. Слышите? Это – Кайзер!
Пеккер. Впечатляюще лает.
Странный. И не говорите – гениальный пес! Не собака – Шаляпин! У меня так – не получается… Ну, до свидания! Пойду поближе – поучусь.
Пеккер. Успехов вам!..
Уходит Странный. Появляется Стомахин.
Стомахин. Извини, на всякий случай, путал следы.
Пеккер. Какие следы? И что, в более спокойном месте нельзя было встречу назначить?
Стомахин. Нельзя! Ты забыл, где наш мэр раньше работал. (подозрительно осматривается) А ему о нашей встрече пока знать необязательно.
Пеккер. Ну, допустим… Итак, я весь – внимание. Ты, видимо, что-то хотел?
Стомахин. Скажи, Эухенио, ты в самом деле поверил, что я стал Пеккером?
Пеккер. Конечно! Ты же документы показывал.
Стомахин. Да, Пеккер – это не фамилия. Это – приговор!… Мне просто нужно было, чтобы янки не слетели, пока ты чудил. И чтобы мэрушка наш заглох. Ясно? И я тебя поздравляю, мы вышли в финал! Левайн едет сюда.
Пеккер. Ну и что?
Стомахин. А то, что теперь я абсолютно уверен, что это ты. И наследство тети Лизы у тебя в кармане! Тебе остается сделать лишь один шаг навстречу.
Пеккер. Стомахин, радость моя, усвой, наконец! Я ничего для этого не хочу делать! Как сказал один вождь-неудачник – я пойду другим путем!
Стомахин. А тебе и не надо ничего делать! Я все устроил. Ты не представляешь, как они морочили голову. То у тебя – тетка, то – родинка под лопаткой. Кстати, у тебя есть родинка под лопаткой? (протягивает руку, пытаясь приподнять рубашку у Пеккера)
Пеккер. Стомахин!
Стомахин. Ладно, это не важно, я им достойно ответил.
Пеккер. Эх, надо было сразу их послать! Такая каша бы не заварилась!
Стомахин. Евгений! Когда человек может посылать всех, кого хочется, куда ему хочется – это самая высокая стадия развития общества. Нам пока до этого – далеко! Тем более, что я интересовался: у американских миллионеров даже мода такая – чтобы завещание было со всякими причудливыми пунктами. У них и законов дурацких – полно в разных штатах.
Пеккер. Интересно, есть у них статья: «За принуждение к получению наследства в извращенной форме?» Я бы тебя по ней с наслаждением засадил!
Стомахин. Поздно! Послезавтра приезжает мистер Левайн. Он везет деньги и второе завещание, которое имеет законную силу. Я прошу тебя, Женя, об одном, памятью Раи прошу, пусть все будет, как будет. Обещаю – больше никаких телодвижений я не совершу. Мы предоставим ему только подлинные документы. И можешь быть уверен, если у этого Левайна возникнут малейшие сомнения – никто ничего не получит!
Пеккер. Интересно, а как же мэр? И матпомощь малой родине?
Стомахин. Беру на себя. Я покажу ему килограмма полтора компромата, который насобирал, как лисички под ногами, за пять минут, и он сразу сдуется.
Пеккер. А что это за второе завещание тети Лизы?
Стомахин. Пустяки!.. Но еще и поэтому мы здесь, на собачьей площадке.
Пеккер. Нашел место! Я собак – с детства боюсь! Уж лучше удав Микунова.
Стомахин. Типун тебе! Счастье, что по домашним животным тетя Лиза оказалась нормальной ориентации…И не волнуйся, у меня – знакомый инструктор, квалифицированный человек, гарантия безопасности – сто процентов!
Пеккер. А чего мне волноваться?
В этот момент подходит инструктор. Это уже известный Пеккеру Зверев. Он в длинной телогрейке с длинными рукавами, которую надевают, натаскивая собак.
Зверев. Здравствуйте, доктор!
Пеккер. Зверев, вы?!
Зверев. Так я же вам говорил, что в завязке. А на собак я давно запал… Ладно, я так понял, что собачка должна признать доктора?