С о л и к. Миссия спасителя женщин катит слабо. Поскольку все – дуры. Им чего не скажешь – руки целуют. Вопрос – «за что?» – остается открытым. За всех своих баб я уже отработал, что ж мне теперь всю жизнь семьи склеивать? Скоро полгода. Шесть месяцев полной дурки. Вылезло два зуба. Писаюсь реже, но обильней. По прежнему мучает сонливость. Еда отвратительная. Вчера попробовали размять котлетку. Не пошло…
Входит П а п а. Воровато достает из-за спины стаканчик с мороженым и кормит сына с ложечки.
П а п а. Ну что, старик, дуешься на мать?
С о л и к. Да нет. Она-то причем? Это ты ее до ручки довел.
П а п а. Я!?
С о л и к. Ты, ты. Когда цветы в последний раз дарил? Когда в театр водил? Впрочем, и это все фуфло. Понимаешь, отец, ты же любишь ее как всегда. Ничего у тебя к ней не изменилось? Все по-прежнему? Так ведь? Но ты пойми – она-то поменялась! Ты вдумайся: девять месяцев отекала, толстела, нервничала… Потом рожала в какой-то вонючей больничке – сутки почти! – ходила там неделю с простыней между ног… Она ведь в зеркало сейчас каждый день смотрится, а там что? Растяжки, грудь до пупа, талии нет и морщинки вот эти вот, сеточкой…
П а п а. Я этого не вижу ничего! Для меня она та же самая Лялька… Малыша моя…
С о л и к. Вот-вот. Дурень ты. Да ее не просто любить сейчас должен, а говорить об этом по сто раз на дню! Целовать в эти самые растяжки, грудью этой самой восхищаться, и вслух, вслух!
П а п а. Да чего говорить-то?! Сто раз уже все сказано. Что какие-то сомнения? Все же понятно!
С о л и к. А если бы ты ее сейчас встретил, влюбился бы?
П а п а (запальчиво). Влюбился!
С о л и к. Клеить бы стал, свидания, цветы, комплименты?
П а п а. Стал бы!
С о л и к. И что бы ты ей сказал?
П а п а (после паузы, мрачно). Насобачился с тетками своими…
С о л и к. Да мне шестой десяток пошел, понял? Ты по сравнению со мной – шкет!
П а п а. И что ты за свои пятьдесят нажил? Я предлагал съездить к тебе на старый адрес, ты что сказал? Нечего там делать! Говорил: давай найду друзей, ты что ответил? Нет никого! Тебя послушать, так ты стольких баб в прежней жизни осчастливил! И где они?
С о л и к неожиданно всхлипывает.
П а п а. Ладно, доедай, кому оставил?
Из коридора доносится шум.
С о л и к. Давай. Кто там скребется?
П а п а. Да тут упросил один… Внеплановый клиент, поговоришь?
С о л и к. Из этих (показывает на окно) «Соломонщиков»?
П а п а. Да нет, вроде тихий. Спереть ничего не пробовал, руки не целовал. Поговорить с тобой просится. Позвать?
С о л и к. Ну давай.
П а п а вытирает платком лицо С о л и к а, дает ему высморкаться и выходит.
К А Р Т И Н А Д Е В Я Т А Я
Гостиная. На краешке стула, тоскливо озираясь, сидит М у ж ч и н а. Держится за живот и тихонько постанывает, пока никто не слышит.
Заходит С о л и к.
М у ж ч и н а встает и ойкает от резкого движения. Аккуратно садится, не отрывая глаз от С о л и к а.
С о л и к (вскарабкивается на стульчик). Добрый вечер. Чем обязан?
М у ж ч и н а. Добрый… Я, собственно… видите ли, моя жена…
С о л и к. Смелее. Поссорились вы?
М у ж ч и н а. Боже упаси. Дело не в этом. Я… у меня, кажется… Вообще я не знаю. Но кажется. что… понимаете…
С о л и к. Кажется?
М у ж ч и н а. Понимаете, твердо и определенно мне пока никто не говорил, но магнитно-резонансная томограмма показала (показывает на живот)… и… Была операция, понимаете? Вроде бы что-то вырезали. Но повторное обследование… В общем снова показывает и… Я…
С о л и к. Вы про жену сказали.
М у ж ч и н а. Мне неудобно об этом… я, собственно, не очень верю, но… Лариса настояла, и…
С о л и к. Валяйте.
М у ж ч и н а. В общем она сказала, что вы, как бы это поточнее… Нало?жите руки… Ну то есть она верит, что… ваше прикосновение, так сказать…
С о л и к. Ну ясно. Идите сюда.
М у ж ч и н а. То есть… Ага (встает)… раздеваться мне?
С о л и к. Ну расстегните рубашку. Поближе только встаньте.
Кладет ему ладонь на живот, держит несколько мгновений, отпускает.
Одевайтесь.
М у ж ч и н а (немного разочарованно). Ага… Ну ясно. Большое спасибо, я пойду.
С о л и к. Вы когда к врачу?
М у ж ч и н а. В четверг.
С о л и к. Плюньте.
М у ж ч и н а. То есть как?.. (Горько улыбается) Гарантируете успех?
С о л и к. Не-а. Только к врачу ходить бессмысленно по-моему. Я бы на вашем месте не пошел. Поскольку в свое время набегался.
М у ж ч и н а. Не знаю, что сказать.
С о л и к. Дело ваше, дружище, но вам ведь не сказали определенно, что у вас?
М у ж ч и н а. Да пока нет.
С о л и к. Поймите, у вас есть время. День, неделя, месяц, год, десять… Куча времени, в любом случае. Причем ежедневно. Проснулись? Замечательно! Еще один день. Плохой, хороший, но день! Целый день для любви, болтовни, прогулок, жратвы, интриг, секса, ругани, глупостей, пьянства, стихов, футбола! И черт знает еще чего! Дотянули до ужина? Гениально! Впереди вся ночь!
М у ж ч и н а. Жить сегодняшним днем? Понимаю. Не ново.
С о л и к. Зато почти не опробовано. Поверьте.
М у ж ч и н а. Предположим, я смогу…
С о л и к. Предположим, когда вы выйдете из нашего подъезда, вас собьет здоровенный «КАМАЗ» с румяным водителем.
М у ж ч и н а (неожиданно широко улыбается). Почему с «румяным»?
С о л и к. Он покраснеет, когда поймет, что размазал вас по асфальту.
М у ж ч и н а. Я понял вас. Хорошо понял. И… вы знаете, кажется отпускает. Я пойду.
С о л и к. Купите жене какую-нибудь дрянь. Что-нибудь совершенно ненужное.
Мужчина кивает и идет к дверям. Оборачивается на пороге.
М у ж ч и н а. Один вопрос. Вы говорили, что набегались в свое время…
С о л и к. Вопрос понятен. У меня тогда ни хрена не получилось. Ни плюнуть, ни пожить. Старый был. Глупый. А у вас выйдет. Только помните про «КАМАЗ».
М у ж ч и н а уходит. С ол и к достает диктофон и записывает .
Интересно-интересно… Наложение рук?.. Бред, конечно, но интересно… Целительная сила… (Зевает) Ну, дают наши люди!..
К А Р Т И Н А Д Е С Я Т А Я.
Спальня родителей. Ночь. П а п а и М а м а сидят на кровати плечо к плечу.
М а м а. Не самое легкое ощущение. Новое слово в психологии: «комплекс Пасифаи». А может такой и есть?
П а п а. Что еще за Пасифая, малыш?
М а м а. Пасифая, темный ты мой, была матерью Минотавра. Я родила чудовище, понимаешь?
П а п а. И от кого эта Пасифая родила?
М а м а. От белого быка.
П а п а. Нехрен скотоложеством заниматься. Но ты, надеюсь, от меня рожала?
М а м а. Сама надеюсь.
П а п а. Ну вот и нечего.
М а м а. А я и ничего.
П а п а. Ну и не надо.
М а м а. Да я и нет.
П а п а (шутливо валит ее на кровать и целует) А раз нет, так и нечего! (достает из-под кровати букет цветов) Оба!
М а м а. Дурень ты мой, дурень… (уворачивается от поцелуев) Сбегай, посмотри, как там наше чудовище.
П а п а (пристает с поцелуями). Да дрыхнет, чего ему еще делать. Ладно, сбегаю.
Еще раз целует жену и выходит из спальни.Но сразу же возвращается.
Ляль, я тебе сегодня говорил, что ты – самая красивая женщина на земле?
Уходит.
М а м а. Господи! Господи, сделай так, чтобы… (горячо) Чтобы я проснулась!.. Чтобы у нас был нормальный ребенок! Серёжка!.. Хочу Серёжика, нормального малыша… (рыдает) Серёженьку… Господи… Что я говорю?..
Умолкает и зарывается под одеяло. Входит П а п а.
П а п а. Лялька, ты бы его видела! Умора! Весь вывернулся, расхристался и храпит, как паровоз! И палец во рту! Как можно храпеть с пальцем во рту, а, Лялька?
Замечает, что М а м а не отвечает, наклоняется к ней и прислушивается.
Задрыхла…
Улыбается, осторожно встает, идет к компьютеру. Пристраивается в кресле, включив ночник.
Ща посмотрим, что там за Пасифая… От быка она родила… Я те покажу «темный»…
К А Р Т И Н А О Д И Н Н А Д Ц А Т А Я
Гостиная. За окнами шум, сильней обычного. К гулу людских голосов примешиваются сирены и обрывки каких-то призывов, которые кто-то кричит в мегафон. Входит С о л и к, за ним – М а м а.
С о л и к. Мам, даже не проси! И вообще, что это вдруг тебе взбрело?..
М а м а. Но ты же болен! Это же очевидно. Я больше так не могу. Ну как ты мне предлагаешь жить – поверить в то, что я Богоматерь?
С о л и к. Великолепный образец женской логики. Чтобы не чувствовать себя сумасшедшей нужно обвинить в сумасшествии меня. Ты хочешь, чтобы меня осмотрел врач? Ради Бога. Но тебе-то он все равно диагноз не поставит. И даже больничного не даст. По «богоматерной» причине.
М а м а (показывает за окно). Все эти люди верят, что ты Бог, Учитель, Исцелитель, Мессия, Дьявол, и хрен еще знает кто.
С о л и к. Далай-Ламу не забудь.
М а м а (нервно). Мне без разницы. (замечает, что руки С о л и к а в паху. Бьет его по рукам) Убери оттуда руки, сколько можно говорить!?. Я… родила тебя. Мы с отцом… И, кстати, никакого непорочного зачатия!
С о л и к. Ма, ты – прелесть. Ты знаешь, если тебе во что-то не верится, так ты не верь. И, если тебе будет спокойнее, тащи своего врача.
М а м а (нерешительно). Она очень хороший детский психолог.
С о л и к. Прекрасно.
М а м а. И вообще, блестящий педиатр.
С о л и к. Замечательно.
М а м а. Она у Соколовых девочке безнадежный фимоз вылечила гомеопатическим путем.
С о л и к. Фимоз? Мам, одно из двух – или это был не фимоз, или у Соколовых не девочка.
М а м а (чуть не плачет). Все равно, вылечила.
С о л и к. Роскошно. Давай ее скорее сюда.
Вбегает П а п а.
П а п а! Привет тебе, о Вечносияющая!
Неловкая пауза.
Чего?.. Кто вчера себя Пасифаей называл? Так вот – в переводе – вечносияющая. И не сама она с быком того-сего, а ее Афродита подбила, ясно?
М а м а с ужасом смотрит на него, глаза ее наполняются слезами.
И не надо называть меня темным! И, кстати, чудовище она родила после того как…
М а м а выбегает из комнаты.
Что-то не то сказал?.. Только ты молчи.
С о л и к. А я и молчу. Нет слов.
П а п а. Ну и молчи. Чего это там за тетка в коридоре торчит?
С о л и к. Врач.
П а п а. Кому-то плохо?
С о л и к. Мне. У меня это… фимоз.
П а п а. Что еще за хреновина?
С о л и к. А это когда, как ты выражаешься, «писюн» – наружу нормально не высовывается. Лечится исключительно хирургическим путем.
П а п а. Обрезание что ли?