Валерий Туголуков
д. (095) 271-07-17. e-mail: valerat2001@mail.ru
Андрей Гончаров
д. (075) 2-53-33-32
Будьте как дома
почти документальная трагикомедия
в двух действиях
Будьте как дома
Почти документальная трагикомедия
Действующие лица:
Мать, Александра Ивановна Сударушкина, 66 лет
Сосед, Нинель Тихонович Сковорода, все время в головных уборах, 75 лет
Нюра, соседка, 70 лет
Антон Сударушкин, сын Александры Ивановны, 29,5 лет
Марина, библиотекарь, невеста Антона, 37 лет
Полина, невеста Нинель Тихоновича, практически слепая, 74 года
Евдокия, дочь Нюры, 34 года
Григорий, муж Евдокии, 34 года
Ольга, дочь Нюры, 30 лет.
Настена с Аленкой, двойняшки, дочери Ольги, 7 лет
Владимир Ефимович, Дора Даниловна, муж с женой из соседнего двора, 55 и 53 года
Мария Борисовна, заместитель главы администрации района, председатель жилищной комиссии, 42 года
Сашка, член жилкомиссии, одноклассница Антона, 30 лет
Почтальон, 20 лет
Вася, экспедитор почтового отделения, 23 года
Первый ассенизатор, Роман, 28 лет
Второй ассенизатор, 27 лет
2 милиционера, 2 бомжа, 2 санитара, 2 медсестры
Типичный двор провинциального областного центра.
Первое действие
Картина 1
Двор. Мать моет окно, соседка несет две авоськи, полные пустых бутылок.
Мать: – С речки?
Нюра: – Нет, на футболе была.
Мать: – И сколько?
Нюра: – (По очереди показывая авоськи) Один – один.
Мать: – Покоя себе не даешь. Побереглась бы. А то не родишь.
Нюра: – Рожу.
Нюра уходит. Мать идет в сортир мимо спорной комнаты, задерживается, обращает внимание на замок.
Мать: – Замок-то совсем проржавел.
Заходит в сортир. Слышен звон бутылок, крик девчонок: «Родила, родила». Мать выглядывает из сортира, фартук перекинут через плечо, смотрит в сторону Нюркиного дома. Нюра медленно выходит, садится на скамейку.
Нюра: – (Обреченно) Родила…
Мать: – Врешь!
Мать выходит из сортира со спущенным чулком.
Нюра: – Да не я. Наташка.
Мать: – Не дают тебе постареть. Сама родила? А то сейчас рожать никто не умеет. Кого же, кого?
Нюра: – Мальчишку.
Мать: – Красота! А то дочки, да внучки – кобелям сучки. Что приуныла? Резинку от трусов потеряла? Радость в доме, а она скуксилась. От счастья обалдела?
Нюра: – Обалдела.
Мать: – Знаешь, что. Сидеть тебе теперь некогда. Иди, готовь пеленки, пустушки мой, дел у тебя теперь полно и кроме тебя их никто делать не будет. А через неделю Наташку привезут, и меня жди – приду твоему чертенку копытца обмывать.
Нюра: – Угу. В моем аду только чертенка не хватало. Где спать будем, не знаю. Старших четверо. Гришка летом вообще в сарае ночует. Только обрадовались: Ваську посадили, а тут Наташка принесла.
Мать: – Вот и я своему говорю – нечего нищету плодить! Денег нет, жить негде, жратва неукупная. И чего из твоего вырастет? Неуч и лоботряс. В кого ему умным-то быть? Ты ему последние силы отдашь, а он дурак дураком, потом напьется и тебя подушкой придушит.
Нюра: – Ой, ой, ой и ой какой. Сама не знаешь, как права. Пошла я. Надо что-то делать.
Мать: – (С сарказмом) Иди, иди. Пустушки мой, готовь пеленки. Недолго тебе осталось!
Нюра уходит. Мать продолжает мыть окно. Стучит в стекло. В окне появляется Антон. Одет красиво.
Мать: – Наташка родила. Иди воду мне смени.
Антон: – (Приносит ведро воды) Если б Наташка не родила, грязной мыла? Больше ничего не надо? Мне пора.
Мать: – Что у тебя сегодня?
Антон: – Репетиция. Завтра 60-т лет областной эпидемстанции. Буду петь куплеты Мойдодыра и читать «Пир во время чумы».
Мать: – Сходи, сходи. Только потом сразу домой.
По двору проходит Сосед с пустыми ведрами.
Мать: – (Антону) Стой. Вот июда. Ходит. Всю воду из колонки выбрал. Загни две фиги и ступай. Не вздумай где свою библиотекаршу встренуть. Все равно, ноги ее здесь не будет.
Сын уходит. Возвращается Сосед с двумя полными ведрами воды.
Мать: – Ты бы, Тихоныч, поменьше наливал. Поберег бы себя.
Сосед: – А мне что, мне не рожать.
Мать: – Я к тому, что надорвешься, сдохнешь, кто за Веркиной могилкой ухаживать будет? Слыхал, Наташка родила?
Сосед: – Конечно, слышал. Вы так с Нюркой кричали, что я проснулся. Думаю, сон, стервы, перебили, уж не уснуть. Пошел за водой.
Мать: – Ну и иди. Стал.
Сосед уходит.
Мать: – Все бы подслушивать. Подглядывать. Штирлиц гнутый.
Появляется Нюра, в слезах.
Нюра: – Шур, мне с тобой поговорить надо. Не знаю, с чего начать. Мысль у меня тут есть одна.
Мать: – (Прикладывает палец к губам, показывает на половину Соседа, мол, он уже у двери подслушивает) Говорить нам с тобой не о чем. Все переговорили, за три десятка лет (приглашает жестом к себе домой) ничего толкового от тебя я не слышала. Мысль, говоришь? Ха-ха-ха. Ну, Райкин, ну, рассмешила!
Уходят в дом. Появляется Сосед. Озирается, достает из сумки железнодорожный костыль, подкладывает его под порог матери.
Картина 2
Квартира матери.
Нюра: – А где твой артист-то?
Мать: – Нету, видишь, не отвлекайся.
Нюра: – Нету, нету, а придет, скажет: машину, мать, хочу, костюм новый, на курорт какой хочу. Или компутер, сейчас все помешанные.
Мать: – Нюр. А Нюр!
Нюра: – А?
Мать: – Ты что пришла-то?
Нюра: – Я тут для тебя выгоду придумала.
Мать: – Ой…
Нюра: – Как беда с Наташкой явилась, меня аж ошунуло – какой я нам прок с тобой нашла. Ты все меня за дуру держишь. Я теперь тебе полезней, чем навоз для огурцов. Ты теперь что, на юг поедешь, иль куда? Нет, я знаю, ты ружье купишь и будешь ночами Тихонычу по окнам пулять. (Хохочет) Иль в чулок положишь?
Мать: – Что положу?
Нюра: – Деньги.
Мать: – Где я их возьму?
Нюра: – А я что, не сказала?
Мать: – Нет, не сказала.
Нюра: – (Обреченно) Значит, забыла.
Пауза. Молчат.
Нюра: – Я тебе денег дам. Уф. Смотри! Мне свою свору девать некуда?
Мать: – Некуда.
Нюра: – Некуда и все! У тебя комната. Ненужная, с отдельным входом. Ты мне ее продашь. Я сама там жить стану. Я тихая, не курю, не напожарю. Хочешь, Олькой поклянусь, хочешь Евдокией.
Мать: – Да, как же я ее тебе продам? Она не моя. Ты же помнишь, три года назад, когда старик Ниточкин переезжал, говорил, что сюда Петровых расселят…
Нюра: – Петровых расселили давно. Я слышала, Тихоныч на эту комнату большие виды имеет. Она ему, ведьмаку, позарез. Смотри, как начнет за стеной у тебя нечисть привечать, вспомнишь свою Нюрочку. Примешься гнусь отваживать, да поздно будет. Опередить его, врага, надо.
Мать: – Я и сама думала. Побаиваюсь я его. Прошлый раз мне крысу дохлую под порог бросил, тебе ворону мертвую под дверь положил. Помнишь, пять лет назад я в сортир собралась, как дверь полыхнула.
Нюра: – Привитизируй ты ее, Шурк.
Мать: – Не отдадут мне комнату. Сама знаешь, не блатная я, не многодетная. У меня, Нюр, лишняя площадь.
Нюра: – Пусть Тошка твой оженится. Есть у него кто на примете?
Мать: – Так я тебе и сказала.
Нюра: – Раз нет – пусть не взаправду женится, а понарошку. Тогда комнату-то вам и дадут, а ты ее – мне. Думай, Шура. Думаешь? Можно я к тебе два мешка с рожками перетащу? И тебе отсыплю. Наташка скоро вернется. Где у меня тогда времени будет к переезду готовиться.
Мать: – Не надо мне твоих ни рожок, ни перловок. Приноси, пусть так стоят.
Нюра: – Шура, действуем. И ты время не теряй! Как твой певец вернется, ты его сразу строполи.
Соседка убегает.
Картина 3
Антон с цветами и Марина заходят во двор.
Антон: – Ты так кричала «браво», что заглушала аплодисменты. Я не слышал зала.
Марина: – Больше не буду.
Антон: – Нет уж, пожалуйста, будь. (Нюхает цветы) Где достала такую красоту.
Марина: – Я увидела их во сне, а встретила в цветочном киоске. Мне, наверное, пора уходить, сейчас нас мать увидит, испортит тебе настроение.
Антон: – Ты замуж за меня все еще хочешь? Или перехотела?
Марина: – Какое это имеет значение.
Антон: – Важное. Мать надумала завладеть вонючим чуланом. Вот этой комнатой, что между нашей и Тихоновической (показывает). А у нас лишняя площадь. Если я женюсь, мы сможем законно претендовать на чулан. Мать просила спросить, не согласишься ли ты за меня выйти, на время, пока чулан не отвоюем. А потом выйти обратно.
Марина: – Так вот почему мы сегодня заплыли за буйки. Мать просила… Ты сам не против?
Антон: – Мать просила, а выбирал-то я. Подумал, почему бы не разнообразить наш гражданский брак законным.
Марина: – Ладно, делай предложение.
Антон: – Марина, я тебя люблю. Выходи за меня замуж.
Марина: – Марина согласна.
Антон дарит Марине ее же цветы.
Марина: – Когда самое страшное?
Антон: – Бы имеешь ввиду первую брачную ночь?
Марина: – Нет, встречу с твоей матерью.
Антон: – Она ждет. Пошли?
Марина: – Пошлить сегодня не будем. Завтра, завтра.
Антон: – Почему?
Марина: – Я не готова. Завтра.
Антон: – Хорошо, завтра к трем сможешь? С утра мать на рынок пойдет, варенье варить собирается. На зиму. Приходи.
Марина: – Приду.
Картина 4
Квартира соседа. Сосед вдвоем с Полиной. Сидят на топчане. Топчан стоит на ведрах, за которые периодически все задевают ногами. Он эдакий франт: в костюме, в шляпе. Показывает ей альбом с фотографиями. Говорит громко.
Сосед: – Это я, орел. На лихом коне.
Полина: – Соколик… В гражданскую?
Сосед: – Что ты подружка? Мне здесь года три от силы. Да и конь деревянный…
Полина: – А это когда, в Отечественную?
Сосед: – Это выпускной, аккурат перед войной. Угадаешь меня?
Полина: – Погоди, дай привыкнуть… Вот ты, соколик!
Сосед: – Нет, подружка, промазала. Давай, пальни еще.
Полина: – Вот он ты?
Сосед: – Опять не разглядела? И карточка вроде хорошая… Это наша учительница Клара Карловна Бергер! Ты меня с бабой перепутала. Да и потом – она блондинка, а я брюнет. Умора слепая.