Елена Новикова
ТОЛЬКО НЕ МОЛЧИ…
(Пьеса в двух действиях)
Действующие лица:
Илья, 30 лет
Саша, 20 лет
Инна Всеволодовна – мама Ильи, 53 года
Женя и Надя – подруги Саши, по 20 лет
Ася – бывшая жена Ильи, 27 лет
Маша – подруга Аси, 26 лет
Дмитрий Ильич – отец Ильи, 59 лет
Действие первое
Картина 1
Большая светлая кухня, в центре – стол, за которым обхватив голову руками сидит Илья. Перед ним – недопитый чай, и недоеденный бутерброд на тарелочке.
В дверях кухни – Инна Всеволодовна, мама Ильи.
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Ну, хорошо, хорошо, Илюша. Я все поняла. Завтра же уезжаю. Сейчас – в кассу за билетом, – и ты останешься один. Но послушай меня…
ИЛЬЯ (отмахивается). Оставь…
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА (повышая голос). А ты не маши на меня, Илья. Я тебе зла не желаю. Если и есть моя вина – так она в том, что любила тебя, как сумасшедшая… (Закуривает.) А кого мне было любить? Этого манекена с пустыми глазами? Где он теперь? Думает, его миллионы заменят тебе отца?..
(Наливает себе чашечку кофе, кладет сахар, медленно помешивает.) Конечно, я тебя избаловала… Говорили мне – наплачешься! И я плачу. Сколько уж лет… Но так ведь нельзя, Илья. Оглянись! Посмотри, как живут другие. Те же Юрик и Виктор! Как сумел устроиться Андрюша. По улице пройти без темных очков не может – поклонницы за руки хватают. И это – тот, кто списывал у тебя в школе… А теперь жена ему в рот смотрит. Один сын – шахматист, другой – музыкант.
Виктор рос без отца. Юрик – в одной комнате с сестрой-инвалидом. А сейчас у каждого из них – дело, семья, огонь в глазах.
Илья, (она пробует, наконец, свой кофе, морщится и выливает в раковину.) Что у тебя в сахарнице? Неужели трудно солонку новую купить? Копейки стоит. Или, вон, в банку насыпать. И это ведь каждый раз повторяется! Уверена, через год приеду (Илья удивленно вскидывает на неё глаза) – ну, хорошо, через пару лет, – сахар будет в перечнице, а перец – в коробке для чистящих средств.
Возвращаюсь к столь приятной для тебя теме. Илья, когда ты в последний раз смотрел в зеркало? Наверное, оттого и бороду отпустил, чтобы лишний раз не сталкиваться взглядом с собственным отражением.
Ты – старик. Извини меня, я в свои шестьдесят живу куда более полной жизнью. Тебе ведь только тридцать с небольшим. Рано ты, сын, отрекся от жизни.
(Илья молча закуривает очередную сигарету).
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА (вдохновленная его молчанием, вкрадчиво). Надо попробовать, Илюша. Забудь о своих неудачах с женщинами. Да, не повезло. Но, между нами, и они от тебя натерпелись. Не ангел, сын, не ангел. И все же я уверена, что есть на земле – и не в Австралии, не в Латинской Америке, а здесь, в этом городе, может быть, в соседнем подъезде – прелестная девушка, которая рада была бы… (Илья вскакивает. Инна Всеволодовна властно сажает его, надавив на плечо).
Брось свои штучки. Ты можешь хоть раз прислушаться к голосу человека, который ничего, кроме счастья, тебе не желает? Ты поставил крест на семейной жизни, а обо мне ты подумал? Если хочешь знать, долг каждого человека – подарить матери внуков. Я не оговорилась – именно долг.
Смири гордыню. Не верю, что все молодые женщины недостойны тебя. Так не бывает.
ИЛЬЯ (осторожно, как с больной). Я этого не утверждаю. Но позволишь ты мне утверждать, что я плох для всех девушек? Я – мизантроп. Интраверт. Вещь в себе. Волк-одиночка. Дикарь. Зануда. Педант. Придира. Неврастеник. Подозрительный…
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА (возмущенно перебивает). Я этого не говорила!
ИЛЬЯ. Это говорю я. И не позирую при этом. Возможно, был другим. А возможно – просто успешно скрывал свое нутро. Бессознательно.
(Встает, подходит к ней, обнимает.) Во сколько у тебя завтра поезд, мама?
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА (со вздохом). Замечательное резюме долгого спора. Уеду я, Илья. Куда я денусь? Что я, не вижу, что мешаю тебе? Поезд – как всегда утром. В десять двадцать две. Но – одно условие!
ИЛЬЯ (удивленно отстраняясь). Условие? Согласившись на которое, я смогу спокойно продолжать свою прежнюю жизнь?
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Скорее, наоборот. То есть – и да, и нет одновременно. (Торжественно). Илья, я нашла тебе няньку.
ИЛЬЯ (с хохотом). Что? Няньку? (Смеется еще громче). Арину Родионовну? «Выпьем с горя, где же кружка»? Попросту говоря – собутыльницу?
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Можно продолжать? Или ты ждешь оваций?
ИЛЬЯ. Прости. (Целует ее.) Кого ты мне нашла?
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Ты не можешь больше так жить! Что ты ешь? Яйца три раза в день? Ты скоро начнешь нестись, у тебя перья и хвост вырастут, а борода и чуб покра-снеют.
ИЛЬЯ. Мамочка, у кур бороды не бывает.
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Неважно. У тебя – будет. Это холестерин. Ты через пять лет разогнуться не сможешь, весь засклерозируешься.
А посмотри на свои носки! Один – зеленый, другой – вообще гольф махровый… А джинсы? На работу в них, и дома на диване – в них. Ты ж с людьми работаешь. Тебя как никого по одежке встречают.
ИЛЬЯ (обиженно). Почему это «как никого»? Сижу весь день у компьютера… «Как никого»…
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Потому что ты – без пяти минут начальник. И учти, от того, как ты выглядишь, от того, не бегают в твоей бороде мыши и другие грызуны, зависит, истекут когда-нибудь эти пять минут или так и застынут навеки, как в сломанных часах. А взгляд… Думаешь, кому-нибудь приятен руководитель, который не может скрыть отвращения к окружающим?
ИЛЬЯ. Мама, опять ты! Кто тебе сказал, что я собираюсь карабкаться по служебной лестнице?
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Конечно, играть весь день на компьютере – лучше. Легче (повышая голос) и, главное, дешевле.
ИЛЬЯ (миролюбиво). Мамочка! Не заводись! Потом придется пить на ночь феназепам. Лучше скажи… нянька… Ей сколько? Сто? И где ты ее откопала? В антикварной лавке?
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА (осторожно). Илюша, ты будешь мне потом благодарен. Только не отказывайся, не подумав. Это – молодая девочка. Студентка. Ей нечем жить, шапки зимней нормальной нет. Питается чем попало. Я предложила ей…
ИЛЬЯ (вскакивая). Мама! Ты меня знаешь! Пожалей девочку. И меня вместе с ней. Мне даже пение птиц мешает думать. И работать. Я музыку по радио чувствую каждым нервом, когда должен сосредоточиться.
Она уронит вилку в кухне – и у меня испорчен день. Я потерял мысль. Да, вспомни, из-за чего мы с тобой по сто раз в день ругаемся? Из-за того, что ты мешаешь мне работать.
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Илья, но ведь другие…
ИЛЬЯ. Мама! Не нужно! Я знаю, что и ты, и другие могут диссертацию писать при орущем телевизоре, и спокойно уснут в этой обстановке. Но я – иначе устроен. Ты меня таким сделала. Теперь – терпи! Дверью скрипнуть не давала, когда я засыпал.
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Опять я виновата. Получается, что когда родители желают своему ребенку добра, они уродуют ему жизнь.
ИЛЬЯ. Именно. Добро ведь – не абсолютное понятие. Добро для человеческого младенца – вырасти устойчивым к жизненным, природным, психологическим катаклизмам. Чем он устойчивее, тем проще ему будет жить. А стерильность и «укупоренность» – погубят в раннем возрасте. Или, что еще хуже, станут помехой на протяжении длинной жизни.
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Ну, Бог тебе судья. Я своей вины не вижу. Словом… если хочешь, чтобы я скорее уехала, – приготовься: завтра в восемь утра она постучится в эту дверь. И ты впустишь ее. Я еще буду тут – и не дам тебе прогнать ее.
ИЛЬЯ. Хорошо, родная. Будь по-твоему. Но главное мое требование к ней ты поняла: чтобы я ее не замечал! Словно ее нет. Два часа в день – и домой.
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Как – домой? У тебя – трехкомнатная квартира. Пусть займет комнату – и живет. Такая, как ты описал, тебе не помешает.
ИЛЬЯ. Два часа, я сказал. Если увижу, что она меня устраивает – буду увеличивать срок. Но чтоб знала свое место.
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. В каком смысле?
ИЛЬЯ (лукаво). Не мешала мне пить, устраивать оргии с балеринами и так далее.
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА (смеется). Оргии… Если женщина, которую ты целовал в последний раз, больше никого не имела – у нее губы мхом подернулись. И не только губы…
ИЛЬЯ (тоже смеется). Мне пора. И тебе, кажется, тоже. То чудовище, которое я приму в свой дом, найти непросто. И запомни, мама, никаких девочек-студенточек. Об этом просто не может быть и речи! (Выходит.)
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА (сняв трубку телефона и набрав номер). Алешенька, ты дома? Да-да, только что. Ну, что тебе сказать… Разговор был трудным, но, кажется, есть надежда. Встретимся через час? Нет, у меня нельзя. Давай – в парке, у фонтана. А еще лучше – у тебя. Надо кое-что прорепетировать. Все. Через час.
Картина 2.
Комната в квартире Ильи. В центре на табуретке – раскрытый чемодан, набитый вещами. Илья и Инна Всеволодовна пытаются «умять» вещи, но гора тряпок на кресле практически не уменьшается.
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА (глядя на часы). Не понимаю…
ИЛЬЯ. Что ты?
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Через сорок минут выходить, а ее все нет…
ИЛЬЯ (смеясь). Почуяла опасность и вовремя сменила меня на более покладистого и удобного подопечного. Давай еще ту бордовую кофту – и все. Никакой маг не сделает большего. Придется взять еще сумку или мешок. И еду не забыть положить…
(Звонок в дверь).
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА (как птица летя к двери). Слава Богу… (Кричит) Илья, причешись!
Илья быстро идет в ванную комнату. Слышен звук открываемой двери.
В зал входят Инна Всеволодовна и блеклое встрепанное создание в круглых очках и берете, трудно определимого возраста).
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Илья! Иди, познакомься.
ИЛЬЯ (входит, пристально разглядывает гостью, хмыкает и удовлетворенно кивает.) Илья!
ИННА ВСЕВОЛОДОВНА. Илюша. Это Зинаида Потаповна. У нее золотые руки, ты в этом убедишься. И главное – она очень тихая.