Лев Трегубов
Роман с саксофоном
Комедия в двух действиях
Пермь, 2002
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Маятин Андрей Петрович, кардиохирург, 33 лет
Надежда Павловна, его жена
Саблина Светлана Николаевна, студентка, 22 лет
Ракитин Иван Васильевич, сосед Маятиных, 48 лет
Линецкий Давид Львович, профессор-химик
Кошелев Алексей Викторович, молодой врач
Сугубов Леонид Захарович, профессор-психиатр
Ляля, менеджер по рекламе, 25 лет
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Солнечное июньское утро. Кухня в квартире Маятиных.
Ремонт, беспорядок. Из комнаты слышны звуки работы. Надежда, напевая, протирает окно. Звонок в дверь.
Надежда: Входите! Не заперто (входит Алексей)
Алексей: Добрый день, Надежда Павловна.
Надежда: Это вы, Алеша… Здравствуйте. Извините, у нас, как видите, полный ремонт.
Алексей: Сочувствую.
Надежда: Давненько к нам не заглядывали Алеша. Андрея Петровича нет. Не приходил.
Алексей: Знаю. Собственно, я пришел сказать, чтобы вы не волновались и …
Надежда: Не волновалась? А что случилось?
Алексей: Нет, ничего серьезного. Просто, Андрей Петрович немного задерживается…
Надежда: …и ординатор явился к жене доцента сообщить, что тот опаздывает к завтраку?
Алексей: Фу-у!.. Водички бы…Жарко…
Надежда: Извольте, доктор. Так что же произошло?
Алексей: (выпивает) Ничего страшного, честное слово. Андрей Петрович задерживается и просил меня…
Надежда: Алеша, Вы прекрасно знаете, мой муж устроил свою жизнь так, что ночует дома не чаще двух раз в неделю. (Алексей пытается что-то сказать) …Знаю, знаю! Операции, консилиумы, шеф – нездоров, стареет…докторская диссертация!
Алексей: Да я же с ним все время рядом. Меня дома тоже в лицо плохо помнят.
Надежда: Но у вас нет жены и восьмилетнего сына.
Алексей: Можно еще водички? (наливает, пьет)
Надежда: Вы хороший человек, Алеша, и, как говорит мой муж, «уже хороший врач».
Алексей: Спасибо.
Надежда: И, как большинство хороших людей, Вы не умеете врать.
Алексей: Обижаете, Надежда Павловна! Хороший врач должен уметь врать. Профессиональная обязанность, так сказать.
Надежда: Значит, еще не научились. Ничего, Андрей Петрович научит.
Алексей: Ей, Богу, Надежда Павловна…
Надежда: Алексей Викторович, прекратите, прошу Вас!.. Говорите, наконец, что произошло.
Алексей: Да… дипломат из меня – прямо по Чехову. Короче, Андрей Петрович немного приболел…
Надежда: Насморк?..
Алексей: Отравление.
Надежда: Как это – отравление?! Где?!
Алексей: В клинике. Ночью. Он дежурил…
Надежда: В клинике… Чем же вы больных кормите?..
Алексей: Он лекарствами отравился. Случайно…
Пауза
Надежда: Надо ехать!.. Переодеться… Боже мой!.. Где же это…
Алексей: Нет-нет! Все уже хорошо. Его в токсикологии, как говорится, промыли, прочистили…
Надежда: В токсикологию отвозили?
Алексей: Ну… пришлось – по принадлежности. Но уже отпустили – везде же коллеги. Так что вот-вот будет. Не волнуйтесь.
(звонок в дверь)
Алексей: Вот и он.
Надежда: У него – ключи.
(второй звонок. Алексей отпирает дверь. Входит Светлана)
Светлана: Здравствуйте. Могу я видеть Андрея Петровича?
Надежда: Его пока нет. Он…
Алексей: Его пока нет, Светлана… Николаевна, и сегодня он будет очень занят. (Надежде) Светлана Николаевна Саблина, студентка пятого курса и, возможно, в будущем – хирург.
Надежда: Очень приятно. Надежда Павловна.
Светлана: Я к Андрею Петровичу по поводу статьи.
Надежда: Какой статьи?
Светлана: Научной – для студенческого сборника. Андрей Петрович – мой руководитель и есть вопросы…
Надежда: Вопросы… В субботу в девять утра. (появляется Ракитин. Он в рабочей одежде, запачкан краской, белилами, на голове пилотка из газеты.)
Ракитин: Хозяйка, посмотрите колер какой… насчет – раму красить.
Надежда: Что?..
Ракитин: Раму, говорю, красить… а колер такой, что я не уверен. Надо бы поглядеть.
Надежда: Поглядеть… Да, конечно (уходят в комнату).
Светлана: Что с ним?
Алексей: (тихо) Ты в своем уме или совсем уже?.. Заявилась – «научная статья, есть вопросы…» К Сугубову сходи – у него к тебе точно вопросы будут.
Светлана: Я психиатрию неделю назад сдала и на все его вопросы на «отлично» ответила. Это у Вас, Алексей Викторович, кажется, трояк был.
Алексей: «Четверка»
Светлана: Ладно, пусть – «четверка». Что с ним?
Алексей: Светка, не дури. Уходи, не до тебя сейчас. Тут и так горячо уже.
Светлана: Ты чего раскомандовался?! «Не до тебя…» Как раз – до меня. И не изображай удивление – актер из тебя, как из клизмы противогаз!
Алексей: Ах, как мы выражаться стали!
Светлана: Леша, не будь идиотом! Ты же все понимаешь, ты – умный. Я сейчас зареву, закричу… Что с ним?!
Алексей: Тихо, тихо, что ты… (входит Надежда) Вы можете оставить статью, Светлана Николаевна. Андрей Петрович придет, и я…мы ему передадим.
Светлана: Спасибо, (быстро утирая слезы) но мне необходимо лично. Есть концептуальные противоречия и вообще… (звонит телефон)
Надежда: Слушаю Вас. Здравствуйте, Леонид Захарович (смотрит на Алексея) Уже знаю. Да… Алексей Викторович здесь… Да, в общих чертах… Понимаю. То есть… безусловно – полная неожиданность. Но… Боже мой… Хорошо… Обо мне не волнуйтесь – я не неженка. Всего доброго, до встречи. (Светлане) Простите, нас перебили…
Светлана: Если вы позволите, я попозже зайду.
Надежда: Да, конечно. Тем более что «противоречия – концептуальные и вообще…».
Светлана: До свидания. (уходит)
Надежда: Это Сугубов звонил.
Алексей: Я понял. Его шеф попросил – они же еще со студенчества друзья. Вот Леонид Захарович в токсикологию и поехал, только Андрея Петровича не было уже.
Надежда: Как он мог, не понимаю… Как мог?..
Алексей: Это пока только предположения. Домыслы и предположения… Диагноз, так сказать, еще не выставлен. Толком ведь никто ничего не знает – случилось все утром, когда смена закончилась. Он в кабинете на полу лежал…
Надежда: Какой еще нужен диагноз? И так – яснее некуда! Доцент Маятин пытался покончить собой! Стыд… стыд-то какой!.. (появляется Ракитин)
Ракитин: Я, хозяйка, сделал посветлее, как вы хотели. Посмотрите или можно красить?
Надежда: Красьте, Иван Васильевич.
Ракитин: Ладно… а то, посмотрели бы?.. (уходит)
Алексей: И ничего стыдного. Талантливый человек… устал, надломился. Кризис – с каждым может случиться. Герои мировой литературы…
Надежда: Оставьте мировую литературу в покое! В глаза придется смотреть соседям и знакомым. Уже полгорода судачит, наверное.
Алексей: Дураков-то на полгорода и наберется. Да Андрей Петрович, он… Его на руках носить надо. Шеф, конечно – величина, имя… Родоначальник кардиохирургии в регионе, член-корр., депутат и прочее… Только ведь – возраст и здоровье уже не ахти. А самые сложные операции – Маятин – это все знают. Шеф сам его наследником называет. «Маятин – говорит – наш крон принц».
Надежда: Да Вы просто влюблены в него. Алеша.
Алексей: Я – что… В него на старших курсах все студентки влюблены.
Надежда: Когда все – это нестрашно.
В коридоре появляется Маятин
Маятин: Anybody home? Почему не заперто, живые есть? Антошка, ты где?! (заходит на кухню) У нас что – ремонт?
Надежда: Может, поздороваешься, Маятин?
Маятин: Извини, это от неожиданности (целует жену в щеку) Какие новости? Где Антон Андреевич?
Надежда: Антон у Грековых, на пару дней. Нечего ребенку краской дышать, А новости, Андрей Петрович, Вы нам расскажите.
Маятин: Нам? (замечает Алексея) Та-а-ак… Понятно. Материальное воплощение коллективного сочувствия! «Тут и вся моя родня набежала…»
Алексей: Я объясню, Андрей Петрович…
Маятин: Нет, уж позвольте мне объясниться, дорогие мои!
Надежда: Давно пора.
Маятин: Так вот! Никаких объяснений не будет. Во всяком случае, сегодня. Я немедленно ложусь спать, так что – примите и прочее…
Надежда: Ну, нет, Маятин, хватит. Хватит ерничать, изворачиваться, врать! (появляется Ракитин)
Ракитин: Извиняюсь, хозяйка… Там пока сохнет… я бы на часок перекусить сбегал.
Надежда: Да, пожалуйста, Иван Васильевич.
Алексей: Пойду покурю во дворе. (оба уходят)
Маятин: (устало) Надя. Я очень устал. Смертельно… И… Страшно голова болит. Мне бы выспаться. Тут такой кавардак.
Надежда: Шесть лет говорим о ремонте. В квартире уже невозможно жить, перед людьми стыдно.
Маятин: Перед какими людьми?
Надежда: Перед нормальными. Перед теми, кто с работы приходит домой, для кого жена – это жена, а не ломовая лошадь.
Маятин: Надя, ради Бога… у меня нет сил.
Надежда: А я? У меня на все есть силы – ребенок, хозяйство, ремонт этот, будь он проклят… (плачет) Я, не ведущий кардиохирург, не оперирую на сердце – я всего лишь детский психолог…
Маятин: Почему – всего лишь?
Надежда: На мне почти сотня малышей с их мамашами. Уверяю тебя, я тоже трачу нервы…
Маятин: Я не спорю – ты права. Но, милая, давай отложим это. У нас будет время…
Надежда: Будет?.. Ты когда таблетки горстями глотал, думал – что будет? Ты о нас с Антошкой думал?!
Маятин: Ты – жестока.
Надежда: Я – жестока… Ты неделями не появляешься дома, заходишь, чтобы только деньги оставить – это не жестоко! Я не знаю – замужем я или нет, ребенок, фактически, без отца…
Маятин: Не надо, ты знаешь, как я люблю Тошку.
Надежда: Заваливать мальчишку подарками и два раза в год водить в зоопарк – это еще не любовь.
Маятин: Чего ты от меня хочешь, Надя?
Надежда: Я хочу нормально жить. Надоело притворяться счастливой и плакать по ночам. Все восхищаются: «У вас такой муж! Талантливый, интеллигентный!» Надоело! Лучше развестись, чем так…
Маятин: Не сейчас. Поговорим потом, ладно? Голова раскалывается…
Надежда: Всегда так, как угодно тебе. Все должны тобой восхищаться…
Маятин: Разве я этого добиваюсь?
Надежда: Ты ведь никого по-настоящему не любишь, Маятин.
Маятин: Ерунда.
Надежда: Только себя, ну и, конечно, бабушку.
Маятин: За что ты ее так не любишь?
Надежда: Это она меня не любит. Да, она была тебе и отцом и матерью – выходила, вырастила… Ты для нее – свет в окошке. Теперь она по-старушечьи ревнует тебя ко всем, даже к сыну.