ЕЛИЗАВЕТА. Да неужели? Это очень интересно.
ВАЙОЛЕТ. Интересно? Не нахожу.
ЕЛИЗАВЕТА. А ваша семья тоже живет с вами?
ЧАРЛЬЗ (тихо). Мама, прошу тебя не начинай…
ЕЛИЗАВЕТА. Не начинай – что?
ЧАРЛЬЗ. Этот интимный разговор.
ЕЛИЗАВЕТА. Хорошо, Чарльз. (Вайолет). Я могу попросить у вас какой-нибудь инструмент?
ВАЙОЛЕТ. Смотря для чего?
ФИЛИПП. Нам нужен инструмент, чтобы войти в дом.
ДИАНА. У вашего мужа есть открывалка?
ФИЛИПП. Нам нужен топор, женщина, чтобы открыть входную дверь.
ВАЙОЛЕТ (зовет мужа). Уилф! Уилф! Неси сюда топор!.. Не отвечает, сукин сын. (ФИЛИППУ). А вы не называйте меня «женщиной». У меня есть имя. Я миссис Тоби, по мужу, Вайолет Тоби.
Уходит за топором, возвращается.
(ЕЛИЗАВЕТЕ). Знаете на кого вы похожи? На ту женщину, которая как бы представляла королеву на открытии нашего «Дворца пингвинов». Там продают всякую заморозку.
Подходит к дому 45, начинает отдирать доску.
ЕЛИЗАВЕТА. У вас такие плавные, гармоничные движения.
ВАЙОЛЕТ. Вы говорите совсем, как она. Как все королевские. Вы можете выступать в шоу в нашем рабочем клубе. Вам только нужно надеть длинное платье. А корону можно взять на прокат в лавочке мишуры. Будете совсем как королева.
ЕЛИЗАВЕТА. А я и есть королева. Вернее, была ею. И все мы- бывшие члены королевской семьи.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Бывших членов королевской семьи не бывает. Вы когда-нибудь видели бывшего льва или бывшего пуделя?
ВАЙОЛЕТ (потрясена). Точно. Самые настоящие. Я видела по телеку, как отъезжал от дворца фургон с вашими вещами. У диктора на глазах были слезы.
ФИЛИПП (глядя на часы). Больше не могу. В уборную!
Убегает.
ЕЛИЗАВЕТА. Да, с нами жестоко поступили. Вещи разрешили взять по списку.
ЧАРЛЬЗ. Мамочка, и все же это лучше, если бы тебя поставили к стенке и расстреляли.
ЕЛИЗАВЕТА. Это еще как сказать…
ВАЙОЛЕТ. Вилф! Вилф! Иди сюда! Не забудь надеть очки и застегнуть ширинку!
УИЛФ (за сценой). Я все еще в сортире…
ВАЙОЛЕТ. Простите. У него язва. Раздражение кишечника. И вообще, его все раздражает… (Вильяму). А ты, мальчик, будешь ходить в школу вместе с моим внуком Грэгом. Он тоже хороший бандит!
ВИЛЬЯМ (Диане). Мамочка, я не хочу в эту школу. Я хочу в свою старую школу в Ладгрове. Почему Гарри остался там, а я нет?
ДИАНА. Мой дорогой, теперь мы не можем платить в частную школу за вас двоих. Гарри пробудет там еще один семестр.
ВИЛЬЯМ. Мамочка, ведь наша бабушка самая богатая женщина в мире. У нее миллиарды…
ВАЙОЛЕТ. Были, да сплыли. (Елизавете). А какие подъемные вы получили?
ЕЛИЗАВЕТА. Пятьдесят фунтов стерлингов и ящик с продуктами. Да, еще две пластиковые карточки на включение газа и электричества.
ВАЙОЛЕТ. И вам не позволили ничего загнать из ваших вещиц?
ЕЛИЗАВЕТА. В голову не приходило.
ЧАРЛЬЗ. По правде говоря, мы даже почувствовали облегчение, когда нас избавили от нашего имущества.
ВАЙОЛЕТ. Но если сейчас вы по-быстрому не разгрузите фургон, вы лишитесь и последнего.
ЕЛИЗАВЕТА (рассматривая надпись). Чарльз, что в данном контексте означает слово «сука»?
ВАЙОЛЕТ. «Шлюха». Только вам это не относится. Это написала я, когда застукала муженька с этой девкой. Так она и выскочила отсюда как ошпаренная.
ДИАНА. Надо было и мне написать это слово на дверях дома Камиллы.
ЕЛИЗАВЕТА. Прошу тебя, Диана…
Появляется ВИЛФ ТОБИ, огромный мужчина, астматик.
ВАЙОЛЕТ. Этот ковер в дом не влезет. Здесь же комнатушки -девять на девять.
ВИЛФ (жене). Кто эти люди? Они из «социалки»?
ВАЙОЛЕТ. Что ты!… Они самые… самые… Теперь они наши соседи. (Чарльзу). Заносите барахлишко в дом! А потом возвращайтесь за постельным бельем.
ВИЛФ (восхищенно смотрит на Диану). Вы тоже переезжаете к нам?
ЕЛИЗАВЕТА. Нет, в дом 45 переезжаю я с мужем.
ВАЙОЛЕТ. Выходит, что мы с вами единственные женщины, которых еще не бросили их мужья. (Зло смотрит на Вилфа). А теперь становитесь цепочкой, будем передавать вещи. Вилф, а ну становись!
Все по цепочке передают: коробки с посудой, резную спинку от кровати, стул «чиппендейл», столик и др. Потом ВСЕ заходят в дом. Остаются ДИАНА и ЧАРЛЬЗ.
ДИАНА. Видишь, что ты наделал? Теперь я мать-одиночка. Какая-то единица в списке на пособие для брошенных матерей.
ЕЛИЗАВЕТА (выходя из дома). Диана! Чарльз все время тебя содержал, и мальчиков тоже. И в будущем он вас не оставит.
ЧАРЛЬЗ. Я буду приходить по воскресеньям, навещать Вильяма.
ДИАНА. Можешь не приходить!… Я тебя ненавижу…
ЧАРЛЬЗ уходит.
ВАЙОЛЕТ (выходя из дома). А теперь будем вносить кровати?
ЕЛИЗАВЕТА (хватаясь за голову). У нас только одна кровать! Где же сегодня будет спать Филипп?
ВАИОЛЕТ. Как — где? С вами, конечно.
ЕЛИЗАВЕТА (кричит в дом). Филипп! Снова несчастье! У нас одна кровать на двоих!
Возвращаются ЧАРЛЬЗ, ВИЛЬЯМ.
ЧАРЛЬЗ. Там за фургоном болтались какие-то парни с картинами… Похожи на картины во дворце нашей бабушки.
ВАЙОЛЕТ. Вот черти окаянные! Задержите их, пока они не успели все растащить и загнать бог весть кому!
ВИЛЬЯМ. Папа, я с тобой!
ЧАРЛЬЗ, ВИЛЬЯМ уходят.
ВИЛФ, ВАЙОЛЕТ одни.
ВИЛФ. Чего это ради ты им помогаешь? Разве мы мало платили налогов, чтобы они всю жизнь прожили в роскоши?
ВАЙОЛЕТ. Сейчас мы не можем их бросить. Они очутились в такой беде… Какие-то они наивные, беспомощные.
ВИЛФ. Да, какие-то совсем другие… Боюсь, что беды от них не оберешься. И нам они здесь не нужны. Своих безработных хватает.
Меркнут огни.
Картина вторая.
Другая часть улицы. Сцена с уличными мальчишками. Они поют и приплясывают вокруг картины. Их песни напоминают «считалки». Крутые ребята.
Что за картина?
Дерьмовая картина!
Что делать с ней, ребята?
Сжечь ее, порвать? А может быть
Попробуем загнать, загнать?
Ведь дураков немало,
Дурак всегда найдется,
Дурак нам попадется.
Ищите дурака – ха-ха-ха-ха-ха!
С гиканьем разбегаются.
Картина третья
Та же улица, что и в первой картине. Участок отгорожен кордоном. Его охраняют ИНСПЕКТОР ХОЛИЛЕНД и КОНСТЕБЛЬ ЛАДЛОУ.
ИНСПЕКТОР. Скажите, констебль, вам когда-нибудь приходилось встречаться с членами королевской семьи?
КОНСТЕБЛЬ. Нет, сэр, не довелось.
ИНСПЕКТОР. А вот мне довелось. Незабываемый день в моей жизни. Тогда я был еще юным констеблем, таким как вы. Только амбиций у меня было побольше, чем у вас. Так вот… королева-мать прибыла на смотр молодых скакунов. Представьте себе — королевский кортеж. Королева объезжает парад в открытом экипаже. И как всегда машет ручкой. Минут так двадцать. Скажите, констебль, вам когда-нибудь приходилось вот так махать рукой целых двадцать минут?
КОНСТЕБЛЬ. Нет, сэр. Не приходилось.
ИНСПЕКТОР. Думаете, это просто?
КОНСТЕБЛЬ. Думаю, что просто, сэр.
ИНСПЕКТОР. А вы попробуйте. Без тренировки не получится. Пожилая королева — просто картинка. Вся в чем-то голубом. Целое облако голубое. Потом она вышла из экипажа – спешилась, засеменила ножками, остановилась. И знаете, перед кем она остановилась? С кем, спрашиваю, ей захотелось поговорить?
КОНСТЕБЛЬ. Не могу знать, сэр.
ИНСПЕКТОР. Передо мной!.. Конечно, вам не терпится узнать, что сказала мне королева, и что я ей ответил?
КОНСТЕБЛЬ. Вероятно что-то интимное, сэр?
ИНСПЕКТОР. Скажу по секрету — да. Но прошло почти двадцать лет, и теперь я могу предать это гласности. Она подошла ко мне и спросила: «Вы давно служите в полиции?» Я ответил: «Уже два года, мадам». Она склонила головку и сказала: «О, это уже порядочный срок».
КОНСТЕБЛЬ. Сэр, мы должны охранять королевских особ от людей или же людей от королевских особ?
ИНСПЕКТОР. И то и другое. Скажите, констебль, вы голосовали за республику или за монархию?.. Я, лично, голосовал за республику. Монархия – это опухоль на теле нашей страны.
КОНСТЕБЛЬ. А я предпочитаю вообще ни за кого не голосовать.
ИНСПЕКТОР. Значит, политикой вы не интересуетесь, констебль?
КОНСТЕБЛЬ. Да, сэр. Не имею для этого времени, сэр. Мы с Венди занимаемся обустройством нашего дома, сэр.
ИНСПЕКТОР. Весьма похвально. Значит, не интересуетесь?.. Но запомните: если вам придется лицом к лицу столкнуться с королевским лицом, то есть, с какой-нибудь особой из королевских – никакой лести, никакого подобострастия, никаких титулов. Реверансы, поклоны будут караться как уголовное преступление. Запомнили, констебль? Надо сохранять собственное, гражданское достоинство, констебль!
КОНСТЕБЛЬ. Разумеется, сэр!… Господи, смотрите, кто сюда идет ?!
Вбегает ДИАНА. Констебль ослеплен. Инспектор отвешивает глубокий поклон.
ДИАНА. Нас обокрали! У нас украли две драгоценных картины!
КОНСТЕБЛЬ. О, Бог всемогущий!
ИНСПЕКТОР. Приветствую вас, мадам, то есть ваше высочество… то есть, принцесса. Констебль и я польщены, что вы оказали нам честь, поселившись в Черчхилле.
ДИАНА. Да, здесь довольно мило, но не успели мы приехать, как нас тут же обокрали.
ИНСПЕКТОР. Ай-ай! Вы говорите – украли картины?
ДИАНА. Две бесценных картины. Одна в стиле Рембрандта, а другая.. О, вы конечно знаете… художника на букву «Т».
ИНСПЕКТОР. Констебль, это по вашей части. Бесценная картина художника на букву «Т».
КОНСТЕБЛЬ. Тициан?
ДИАНА. Да! Вы просто эрудит, констебль!
КОНСТЕБЛЬ. Я посещал лекции в школе художеств. А полицейскую форму я ненавижу.
ДИАНА. Продолжаю. Вокруг фургона с вещами вертелись мальчишки. Такие противные. Их лица напоминали произведения другого художника на букву «Х».
КОНСТЕБЛЬ. Хоггарт?
ДИАНА. И это вы знаете? Такие страшилища!
ИНСПЕКТОР. Похоже, что это наши беспризорники.
Пауза.
ДИАНА. Мне надо идти. Дома у меня остался свой беспризорник.
ДИАНА уходит.
КОНСТЕБЛЬ. Что же мне теперь делать?.. Мой брак затрещал по всем швам. Как мне теперь смотреть Венди в глаза?.. Она мне сказала: «Вы просто эрудит, констебль!» Боюсь, что я влюбился в нее, сэр! По уши — вот так…
ИНСПЕКТОР. Констебль! Вы начитались всякой бульварщины. Пойдете домой, увидите свой идеал семейного очага — Венди. Ее растянутую фуфайку и бифокальные очки. Тогда вы поймете, как пылко вы ее любите… Знаете, я лично предпочитаю пожилых женщин, которые носят туфли в тон к своим сумочкам. Это меня возбуждает.