ФИЛОМЕНА. Бог смотрит на нас с небес. Сегодня воскресенье. Он судит нас. (КОРОЛЕВЕ-МАТЕРИ). Вы идете на богослужение?
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Идите, дорогая, идите. Видите, как я здесь нужна.
ФИЛОМЕНА уходит. Женщины начинают ссориться.
ЛИННИ (Чарльзу, указывая на Диану). А ведь она тоже виновата.
ЧАРЛЬЗ. Как это?
ЛИННИ. А почему у нее новые обои в комнате? А у нас нет таких обоев?
ЧАРЛЬЗ. На что вы намекаете?
ЛИННИ. А вот на что — этот Доркин из «социалки» все время крутится возле нее. А еще…
ВАЙОЛЕТ. Линни, заткнись!
ЛИННИ. Чего это мне затыкаться? Я все скажу. А еще этот «мерседес-бенц» — мамашин сынок. Мать-то ничего не подозревает – богомольная!
ВАЙОЛЕТ. Ты бы лучше молчала. У самой-то мужиков перебывало побольше, чем на стадионе болельщиков в день розыгрыша кубка!
ЛИННИ. А ты бы на себя посмотрела! Констебль – твой кобель!
ВАЙОЛЕТ. Ах ты, подлая тварь, потаскуха!
Сцепились.
ЕЛИЗАВЕТА. Прекратите, немедленно прекратите!
ЛИННИ (Вайолет). Воображаешь, что ты подружка королевы и что все тебе можно?
ВАЙОЛЕТ. Ах ты, такая!..
Из верхнего окна высовывается ФИЛИПП.
ФИЛИПП. Сограждане! Я прошу тишины! Будьте благоразумны! Я хочу тихо сойти с ума… Имейте уважение. (Окно закрывается). На какое-то время шум затихает.
ЧАРЛЬЗ (Диане). Если ты принимаешь у себя мужчин – от меня не получишь ни единого пенни!
ДИАНА. Вот ты какой! Тогда и ты не получишь от меня развода!
ЧАРЛЬЗ. Какая мелкая месть!
Снова идет перебранка.
ВАЙОЛЕТ. Ты – шлюха! Констебль не мой, а твой кобель!
ЛИННИ. Но ты сама затащила его в постель!
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Отчего столько вульгаризмов, Лилибет? В наше время люди говорили иначе. Откуда такие слова?
ЕЛИЗАВЕТА. Мамочка, ради Бога, уйди. Все это не для тебя.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Как это не для меня?
Шум. ФИЛИПП снова открывает окно.
ФИЛИПП. Еще раз я, герцог Эдинбургский, прошу тишины. Иначе мне остается только одно – выброситься из окна на глазах у всех. Лилибет, где мой носовой платок?
ЕЛИЗАВЕТА. В нижнем ящике. Сейчас иду…
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Лилибет, не уходи. Сначала прикажи им замолчать!
ЕЛИЗАВЕТА. Прекратите! Я вас прошу! Я вам приказываю!
Входит ИНСПЕКТОР ХОЛИЛЕНД.
ИНСПЕКТОР. Всем, разойтись! Что вы здесь устроили?
ЛИННИ. Это она все начала!
ВАЙОЛЕТ. Я начала, я и закончу! А ты замолчи, подстилка!
Инспектор хватает Вайолет за руку.
ВАЙОЛЕТ. Эй вы, полегче! Сломаете мне руку! Больно!
ЛИННИ. Так тебе и надо! Так ее, инспектор, так ее!
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Отпустите женщину, ей больно. Отпустите!
Ударяет инспектора.
ИНСПЕКТОР. Мадам, если вы еще раз меня ударите, то будете махать ручкой через тюремную решетку!
КОРОЛЕВА-МАТЬ. С женщинами нельзя так обращаться! Вот вам! Вот вам!
Ударяет инспектора.
Инспектор оттесняет Королеву-мать. Чарльз нападает на инспектора со спины.
ЧАРЛЬЗ. С женщинами так не поступают!
Инспектор нокаутирует Чарльза, надевает ему наручники.
ИНСПЕКТОР. Вы арестованы за нападение на должностное лицо, тем самым вы нанесли ему оскорбление.
ЕЛИЗАВЕТА. Чарльз! Чарльз!
ИНСПЕКТОР уводит Чарльза.
ДИАНА. Инспектор, он не виноват! Он вступился за женщину!
Открывается окно.
ФИЛИПП. Лилибет, мой носовой платок!
ЕЛИЗАВЕТА. Боже мой! Иду, иду!
Конец первого акта.
Действие второе
Картина первая
Рыночная площадь. Ранний вечер. У ящика с бракованными овощами ЕЛИЗАВЕТА. Стоя на коленях, она перебирает овощи. Рядом на другом ящике КОРОЛЕВА-МАТЬ и ФИЛОМЕНА принимают от нее овощи, протирают их и складывают в сумку. ВАЙОЛЕТ подбирает разбросанные но площади фрукты, внимательно осматривает каждый фрукт.
ЕЛИЗАВЕТА. Скажите, Вайолет, мы не совершаем ничего противозаконного?
ВАЙОЛЕТ. Я же вам сказала. Есть договоренность. Полный порядок. Вот еще апельсинчик. Целехонький.
Передает его Королеве-матери. Та с недоверием его разглядывает.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Он покрыт какой-то гадостью.
ФИЛОМЕНА. Потому природа защищает его толстой кожурой от всякой гадости и бактерий… Оботрите его хорошенько. И порядок.
Королева-мать обтирает апельсин, отдает его Филомене.
ЕЛИЗАВЕТА. Вчера я отнесла апельсин вместе с маленькой передачей Чарльзу в тюрьму. Апельсин мне охранник вернул.
ФИЛОМЕНА. А в тюряге витамины крайне необходимы.
ЕЛИЗАВЕТА. Вероятно они побоялись, что я могу впрыснуть наркотики в апельсин.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Надеюсь, ты этого не сделала, Лилибет?
ЕЛИЗАВЕТА. Разумеется – нет, мамочка.
ВАЙОЛЕТ. А вы рассказывайте, рассказывайте дальше, Лиз. Значит, вы просыпаетесь утром в своей дворцовой спальне…
ЕЛИЗАВЕТА. Вайолет, прошу, не надо.
ВАЙОЛЕТ. А почему не надо? Надо. Хочу все знать, услышать из ваших уст. Вы просыпаетесь на белоснежных простынях…
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Отороченных тончайшими ноттингемскими кружевами.
ЕЛИЗАВЕТА. Потом кто-то раздвигает шторы, кто-то приносит в постель на подносе чай. Пока я его пью, кто-то готовит мне ванну. Смотрите, еще четыре картофелины! На вид вполне съедобные.
ФИЛОМЕНА. Ой, у меня разыгрался артрит. Пальцы сводит. Пожалуйста, очистите апельсин. (Дает ей апельсин).
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Я, право, не знаю, хорошо ли у меня получится, но постараюсь, сударыня.
ФИЛОМЕНА. А вы, снимите белые перчатки, сударыня. Вы не на торжественном спуске корабля.
КОРОЛЕВА-МАТЬ послушно снимает перчатки, чистит апельсин.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Я помню этот день, спуск корабля «Куин Бесс», всенародное ликование, брызги воды и шампанского…
ВАЙОЛЕТ. А потом вы принимаете ванну. Сколько у вас радиаторов в ванной?
ЕЛИЗАВЕТА. Ну вы же знаете, Вайолет.
ВАЙОЛЕТ. Знаю. Четыре… Вот еще яблоко, слегка помятое… Ничего, сойдет. Значит, у вас в ванной красиво и тепло.
ЕЛИЗАВЕТА. О, да. Красиво, тепло и ароматно. Божественней запах лаванды. Им пропитано все — воздух, полотенца, мягкие, пушистые, халат.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Лаванду мы выращиваем сами. В нашем поместье в Сэндрингхэме.
ВАЙОЛЕТ. Одну минуточку. Не вы, а садовники… Продолжайте, Лиз.
ЕЛИЗАВЕТА. Если в тот день у меня намечены какие-то деловые встречи, ко мне приходит мой парикмахер.
ВАЙОЛЕТ. И кто-то должен заранее приготовить для вас выходной костюм? А ваш муженек не вмешивается: «Это сними, то надень?» Он не мешает вам одеваться?
ЕЛИЗАВЕТА. Нет, никогда. У Филиппа свои аппартаменты в конце длинного коридора…
Появляется ПОДМЕТАЛЬЩИК улиц со щеткой на длинной палке. Начинает чистить площадь вокруг них.
ВАЙОЛЕТ. Значит, ваш муженек не очень-то вас беспокоил?
ЕЛИЗАВЕТА. Нет. Он годами меня не беспокоил. Филипп – человек самостоятельный. У него свои дела… А это что? Репа?
ВАЙОЛЕТ. Да, репа.
ЕЛИЗАВЕТА. Ее добавляют в тушеное мясо?
ВАЙОЛЕТ. Правильно, Лиз, вы делаете успехи.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Смотрите! Полюбуйтесь. Я сама очистила апельсин и даже не порезала пальцы! Лилибет, посмотри!
ЕЛИЗАВЕТА. Поздравляю тебя, мамочка!
ФИЛОМЕНА. Королевский духовой оркестр сыграет вам по этому поводу туш.
ВАЙОЛЕТ (Королеве-матери). Теперь просуньте большой палец в середку и разделите апельсин на дольки. И угостите нас.
Апельсин делится и съедается. Подходит подметальщик.
ПОДМЕТАЛЬЩИК. Вы еще долго будете здесь торчать? Я ухожу на обед.
ВАЙОЛЕТ. Тебе повезло, что у тебя есть обед.
ЕЛИЗАВЕТА. Вы нас простите, мы скоро уйдем. Вайолет, смотрите – морковка!
ВАЙОЛЕТ. Найти бы еще парочку луковиц, и у нас будет роскошное рагу!
ПОДМЕТАЛЬЩИК. Постыдились бы, дамочки!
ВАЙОЛЕТ. А ты не тявкай!
ПОДМЕТАЛЬЩИК. Даю вам еще несколько минут. Не уберетесь – доложу инспектору. Копаетесь в отбросах, а люди вроде бы приличные.
ВАЙОЛ. Ты делай свое дело и отваливай!
ЕЛИЗАВЕТА. Не спорьте с ним.
ПОДМЕТАЛЬЩИК. Даю вам еще три минуты, а потом, марш отсюда!
ВАЙОЛЕТ. А ты знаешь, на кого замахиваешься?.. На английскую королеву!
Подметальщик уже не слышит этих слов, уходит.
ВАЙОЛЕТ. Лиз, почему вы молчите? Не даете ему сдачи?
ЕЛИЗАВЕТА. Давать сдачи – это же неприлично. Кроме того, он меня пристыдил.
ВАЙОЛЕТ. И мне тоже стало неловко.. Я даже расстроилась.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. А вы не расстраивайтесь, милая. Съешьте еще дольку апельсина. (Дает ей дольку апельсина).
ВАЙОЛЕТ. Я всю жизнь вкалывала, как и мои мужья. Работала, пока не началась безработица. Но теплой ванной с радиаторами у меня до сих пор нет.
ЕЛИЗАВЕТА. Это очень печально. Видно здесь есть частица моей вины… Эти помидоры уже начали портиться.
ВАЙОЛЕТ. Ничего, мы их пережарим.
ФИЛОМЕНА. Знаешь, Вайолет, почему ты бедная? Потому что необразованная. Я никогда не видела образованного человека, который был беден. А вы видели?
ВАЙОЛЕТ. В школе я хорошо училась. Но маме нужны были деньги.
ЕЛИЗАВЕТА. И вы пошли работать?
ВАЙОЛЕТ. Да, пришлось. Бросила школу. Весь заработок я отдавала маме. А мама выдавала мне деньги на проезд и на чулки. Нас у нее было семеро. И еще три здоровенных собаки. Вот я и замуж выскочила впопыхах. Все из-за этой тесноты.
Вбегает ДИАНА. В руках целлофановый пакет, полный костей.
ДИАНА. Смотрите! Я так удачно купила эти кости!
ФИЛОМЕНА. Почем?
ДИАНА. Тридцать восемь пенсов за фунт. Мясник был со мной очень любезен.
ЕЛИЗАВЕТА. Тридцать восемь пенсов за фунт?
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Лилибет, это дорого или дешево?
ЕЛИЗАВЕТА. Баснословно дешево, мамочка. Ты, конечно, сказала мяснику, что покупаешь кости для собаки?
ДИАНА. Конечно, нет. Кости для бульона. Бульон-это такой суп, в котором ничего нет. А собаки у меня тоже нет. И лгать я не люблю.
ВАЙОЛЕТ. В наши дни невозможно быть бедной и честной. Прошло то времечко. Сейчас бедняк обирает бедняка.
ЕЛИЗАВЕТА. А тебе, Диана, надо быть более экономной с деньгами. Вильям сказал, что ты купила видео.
ДИАНА. Да. По дешевке.
ЕЛИЗАВЕТА. Но видео – не предмет первой необходимости.
ДИАНА. Но мне оно необходимо. Ведь я никуда не хожу. А без кассет в этой глуши с ума можно сойти. Спигги принес нам его прямо домой.
ЕЛИЗАВЕТА (вздыхает). Поищу-ка я луковицы.
ДИАНА. А мясник меня сразу узнал. Сказал, что всегда был моим поклонником.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Ты помнишь, Лилибет, сколько у меня было поклонников? Люди всегда так приветливо меня встречали, тянули ко мне руки: «Боже, храни Королеву», – говорили они.
ФИЛОМЕНА. Да, вы были любимицей нации.