Матрос: По воле Аллаха милостивого и милосердного…
(Оба склоняют головы.)
Мой язык пока что при мне, но я наверняка его лишусь, возьмись я обсуждать своих начальников.
Входит турецкий адмирал, Исмаил бей по кличке «Сириец», высокий худой человек с высоко задранным подбородком, закутанный в плащ.
Али Бешара: – Мой адмирал, я счастлив видеть вас!
«Сириец»: – Не думаю!
(Пауза.)
Но хватит лишних слов!
Проклятая венецианка Дездемона назначена на Кипр.
Ты должен знать, и ты, конечно, знаешь, что ей я проиграл сраженье при Алеппо!
Там было много генералов, но она…
Когда казалось мне, нам всем, что решено сраженье, она в атаку повела своих солдат и захватила батареи в центре…
Но хватит лишних слов!
Султан, наш повелитель и потомок пророка нашего.
Нет бога, кроме Аллаха!
(Все склоняют головы.)
И Магомет пророк его!
Все: – Аминь!
Султан мне Кипр завоевать изволил поручить.
И если это мне удастся, то жизнь моя дальнейшая пребудет долгой и счастливой.
Если нет…
Султан…
Не любит проигравших.
Тем паче проигравших много раз!
Коль Дездемона сумеет Кипр отстоять, тогда придется видно… придется мне лишиться головы.
Али Бешара: – Совсем немного сил у генеральши!
(Пауза. «Сириец» долго осматривает Бешару с головы до ног.)
«Сириец»: (матросу) – Ты! Иди-ка в лодку! (Матрос кланяется и уходит.)
Немного или много сил – она опасна, и желаю я, чтоб не было ее на Кипре, когда я в наступление пойду!
Ты мастер этих дел, так при дворе мне говорили все!
Что ж – докажи свое искусство!
Али Бешара: – Не так-то это просто!
Охрана постоянно во дворце, ее подруга, которую недаром называют дикой кошкой за глаза, всегда почти что с ней.
Да и сама она… опасна!
«Сириец» – Ну, хватит лишних слов!
Мне совершенно все равно, что это будет, кинжал, петля, в стакане яд. Я слышал, любит она разгуливать по бастионам, ну… Так почему бы ей не оступиться.
Довольно слов!
Одно тебе скажу еще – что если я проиграю эту битву, и с поражением придется возвращаться мне к султану…
Тебя перед отъездом посажу на кол!
Али Бешара: – Я офицер разведки, трудновато будет самоуправство это оправдать!
«Сириец» – Возможно…
Но у меня не две головы, а одна, и отрубить ее два раза не по силам даже повелителю правоверных!
Ну, хватит лишних слов! (Уходит!)
Али Бешара: (один, нервно прохаживается) – Да, кажется, каша круто заварилась. На кол! Ого!
Кинжал, петля! Легко сказать! Все любят генеральшу, и если б даже удалось убийство, то не сносить убийце головы.
Кинжал, петля!
А может быть…
Быть может, муж…
Вот это мысль!
(Уходит, потирая руки.)
9 картина
Дворец губернатора
Входит Дездемона в камуфляже, ботинках, вся в грязи, швыряет мокрый плащ на пол.
Грациелла: (Встает из кресла) -Ох!
ДЕЗДЕМОНА: -Ты кто?
Грациела: -Я, я… Грациела с вашего позволения! Пытается поклониться, пошатывается.
ДЕЗДЕМОНА: – – С моего позволения или без оного (указывает на дверь).
Грациела: – Ох! (Исчезает)
Дездемона: (Устало вытягивается в кресле, расстегивает мундир) – Эй, кто-нибудь!!!
(Входит Эмилия, кланяется.)
Поможешь мне раздеться, на этих бастионах гребаных черт ногу сломит, не было ремонта лет этак сто!
(Эмилия помогает ей снять ботинки, брюки, подает халат)
ДЕЗДЕМОНА: – - (Указывая на буфет) –Вина! Там вроде было.
ЭМИЛИЯ: – Там нет уже, но я сейчас! Мигом!
(Уходит, возвращается с подносом.
Дездемона пьет, протянув ноги к камину.
Эмилия ловко ворошит угли, подкидывает дрова. Собирает с пола одежду.)
ДЕЗДЕМОНА: – – Спасибо большое, ты не представляешь, как я устала за день. Оружие оставь. Как тебя зовут.
ЭМИЛИЯ: – - Эмилия, ваше превосходительство.
ДЕЗДЕМОНА: – - Спасибо, Эмилия… Ты не представляешь… впрочем это я уже.
Оставь одежду, посиди со мной.
ЭМИЛИЯ: – - Я сейчас вернусь…
(Уходит. Появляется Отелло, довольно пьяный.)
ДЕЗДЕМОНА: – - Какого черта! Мы девятый день на Кипре, и во дворце девятый день бардак.
Все пьют за мой счет… Какие то шлюхи?!
ОТЕЛЛО: –Шлюхи?
ДЕЗДЕМОНА: – – Грациелла, Эмилия?
ОТЕЛЛО: К твоему сведению, Эмилия – супруга Яго, твоего гонфалоньера.
ДЕЗДЕМОНА: – – Ого, гон-фа-лонь-ера… девять дней назад он вроде холост был. (пожимает плечами) Я, впрочем, тоже… Так она ему жена.
А Грациелла из какой кровати?
ОТЕЛЛО: – Не думаешь ли ты, что я…
ДЕЗДЕМОНА: – – Не думаю. А если мысль такая появится…
(Ударяет кулаком по подлокотнику.)
ОТЕЛЛО: – Не думаешь… Ну… так есть о чем шуметь, ну вмазали…
ДЕЗДЕМОНА: – – Ладно… Проехали! Но в следующий раз пейте в другом месте!
(Появляется Эмилия, за ней повар с подносом. Расставляет тарелки, супницу…
Дездемона знаком подзывает к себе Эмилию.)
ДЕЗДЕМОНА: – Так ты, значит, жена Яго. Что ж, парень видный… Но денег вечно нет… Не держатся в руках… Не хочешь ли быть моей служанкой. Я не привередлива и плачу хорошо.
ЭМИЛИЯ: — Почту за честь, ваше превосходительство.
ДЕЗДЕМОНА: – - Ну ладно, будем проще, называй меня госпожа…Так значит решено, пойду умоюсь перед обедом.
ЭМИЛИЯ: – - Позвольте вам помочь, госпожа?
ДЕЗДЕМОНА: – - Проще, проще…
(уходят)
Отелло:
- Какая муха ее укусила?
Повар: - Полазай целый день по этим стенам, притом не жравши!
Отелло: – Понятно.
(Уходит, в дверях сталкивается с Бианкой, та морщит нос и делает рукой жест перед носом, рассеивая перегар. Садится за стол. Появляется Дездемона в халате, тоже садится. Обедают. Эмилия им прислуживает.)
Бьянка: – Дела не очень. Круглый бастион… в порядке, правда пушек маловато. А три за ним – совсем без батарей.
Дездемона: – Там мелководье, камни, только в полный штиль на лодках можно подойти. (Едят.) Но батарея там не помешает… Когда прибудет подкрепленье…
А сейчас - начать ремонт на пятом бастионе и стену укрепить…
Но денег нет, пока…
Бьянка: – Можно их взять у горожан.
Дездемона: – Монтано уже пытался…
Бьянка: – Он просил открыто…
Трусят купцы, если турки Кипр захватят, (так они рассуждают) – повесить могут того, кто деньги даст венецианцам.
Уверена, мне не откажут, если тихо… наедине.
Дездемона: – Я на тебя надеюсь.
(Едят. Появляется Отелло, пошатываясь проходит по сцене.)
Бьянка: – Не нравится мне это все… Каждый день пьют, буянят…
И с ними Кассио, казалось бы интеллигент, тихоня?
Дездемона: – Скучают мальчики. Наш лейтенант собрался стать героем, и голыми руками турецких пушек пару захватить, а тут слякоть, грязь, раствор, кирпичи…
Бьянка: Так-то оно так, но все-таки что-то не так…
ДЕЗДЕМОНА: – - Ну займись, ты же начальник разведки.
Бьянка: – Придется.
ДЕЗДЕМОНА – (Эмилии, которая тем временем убирает со стола) – А ты как думаешь?
Эмилия: – Мужчины?!
(ДЕЗДЕМОНА и Бьянка смеются, Эмилия уходит с подносом.)
ДЕЗДЕМОНА: – (пьет) – Устала я, тебе я доверяю, но кажется – одной тебе!
(пьет) Мне тошно тут, как будто я в трясине, в гнилых сетях от ног до головы, все зыбко…
Нет подкреплений до сих пор!!!!
(Бьянка молча обнимает ее…)
10 картина
Дом Бешары
Отелло, Яго, Бешара, (полулежат вокруг низкого стола, на нем вино, фрукты, бокалы) в некотором отдалении – стоит женщина, в длинной юбке с голым животом, босая, голова замотана парчовым платком, видны только глаза .
Бешара: – Еще, мой друг, нам надо выпить… (Щелкает пальцами, женщина приближается к столу и, став на колени, наполняет бокалы)
Отелло: (довольно пьян) – За сироту! (Пьет.)
Бешара: – Нет, за людей! Точнее, за мужчин, которым все должно повиноваться! (Щелкает пальцами, женщина танцует.)
Отелло: Ну, женщины ведь разные бывают!
Бешара: – В нормальных странах…
Отелло: – И страны разные на свете есть.
Башара: – Есть многое на свете! Говорят, на дальнем юге, на островах, живут средь океана такие племена, сложеньем люди, но головы точь в точь, как у собак…
Мне было б странно жить средь них, и так же странно жить тут, в стране, где баба генерал и губернатор острова, а ты… мужчина… всего лишь муж при генерале.
Яго: – И было б пол-беды, когда бы муж!
Отелло: – А кто же, если…
Бешара: – Так выпьем за людей, мужчин и мусульман! Ведь ты же мусульманин.
(Пьют, Яго пропускает тост.)
Отелло: – Не знаю, право. Я не ходил ни в церковь, ни в мечеть…
Бешара: – Ты мусульманин, это несомненно, коль в вере истинной был человек рожден, то это навсегда!
(Снова щелкает пальцами, женщина среди танца грациозно приближается к столу и, став на колени, наполняет бокалы. Продолжает танцевать.)
Бешара: – Мужчина, муж… в иной стране ты был бы всем!
Отелло: – Да муж и здесь, у нас, не мало значит!
Бешара: – Так выпьем за нормальную страну, где муж, мужчина - это повелитель!
Перед которым все склоняется, трепещет, как дерево при дуновенье ветра.
И ты бы мог в такой родиться, но увы… Родился тут… И муж при генерале.
(Пьют.)
Яго: – И если б муж, так это пол-беды!
Отелло: – А кто же я!
Яго: – Раз мужем называют тебя, так значит муж.
Так выпьем за мужей!
Отелло: – Намеков не люблю!
Яго: – Конечно, муж!
(Пьют.)
Бешара: – Муж повелитель, все трепещет перед ним!
Яго: – Я честный человек! (Обнимает Отелло, пытается поцеловать.) Я честный человек! О чем я… Да, скажу тебе я честно… Я человек прямой.
Бешара: – Так выпьем же за честных и достойных, за уважаемых людей, за нас!
(Пьют.)
Яго: – Да, уважаемых… О чем я… Да… Мужей, которых уважают. Я не привык вокруг да около ходить. И я сказал бы, если б только мог… (Пытается поднять бокал и проливает вино. Обнимает Отелло.)
Отелло: (отталкивает его и хватает «за грудки») – Да говори же, черт тебя возьми.
Яго: – Я честный человек, и обижать меня не надо.
И прямо я скажу, у нас в казармах…
Отелло: – Что в казармах?!
Яго: – Нет, что я раньше, в самый день, когда венчались вы…
Отелло: – Что в самый день?!
Один наглец сказал мне…
Отелло: – Что сказал!!!
Яго: Вот ловкая бабенка, молодец, купила мужа!
Отелло: – Дураки!
Бешара: – Вот дикая страна, да как же это можно понять.
Купила мужа?
Вянут уши.
С вином, быть может, станет мне понятней!
(Пьют, преимущественно Отелло)