Когда пойдем в атаку… Не мешкая, всех раненых, кого сумеешь, грузи в галеру, в Северном порту. Ею командует доверенный человек моего двоюродного брата.
(Подходит к сейфу, роется в нем…)
Вот знак для человека, (дает монету) зовут его Карл.
А вот и письменный приказ. (Пишет. Прикладывает печать.)
И если повезет тебе прорваться, скажи отцу и дожу… а впрочем… ничего.
(За сценой стрельба, крики ура! Святой Марк!)
Ну, если наш поэт отбил северный бастион… (Прислушивается.)
Мне турки дорого заплатят за победу… Дорого!
Бьянка: (Совершенно спокойно) – Ну им-то наплевать, их полтора миллиарда и плодятся как кролики… вместо каждого, кого тебе удастся убить, они тут же выставят десять.
Дездемона: – Наверно, ты права, но…
Что-то делать надо даже перед смертью…
Тем более перед смертью!
Бьянка: (Так же спокойно) – Во всяком случае, имеет это смысл или нет – я остаюсь, и разделю твою судьбу.
Дездемона: – Нет, нет! Ты должна остаться в живых… Должен быть свидетель… Должен быть человек, который на каждом углу будет говорить и кричать, что Кипр можно было защитить!
Что мы погибли потому, что нас бросили на произвол судьбы!
Человек, которому не смогут заткнуть рот!
Бьянка: – Ну мне-то… рот заткнуть… Да! (Сникает. Стоят, обнявшись)
Дездемона: – Позаботься о девочке.
(Бьянка кивает, резко отворачивается, подходит к сейфу, сваливает его содержимое в мешок, некоторые папки откладывает и кладет их сверху… Уходит.)
Финал
Дездемона одна, прохаживается по сцене.
Появляются рабочие, гасят свет, ловко, не торопясь, разбирают декорации.
Дездемона отходит в сторону, в тень.
Покойники шевелятся.
Отелло: (встает) – Да, я дурак! Да, идиот, скотина… бьет себя по лбу.
И-с-сторики, вы будете писать об этих бедах, не изображайте
Меня не тем, что есть. Не надо класть
Густых теней, смягчать не надо красок.
Скажите – этот человек влюбился без благоразумья, и умер дураком!
А что бы вы хотели?
Три класса школы, где учителям плевать на все, а детям друг на друга.
А дома мать, которой все уже равно и вечно пьяный отец, сестра, пока еще не померла от спида, и трое старших братьев.
Их было пятеро, но самый старший – пушер, он что то там химичил… с наркотой, его пришили подельники.
Еще один сидит, зарезал пару шлюх на дискотеке, за что… бог весть…
Я спрашивал, но он не знает сам.
Мне повезло, один рок гитарист (хреновый, если честно, от передозы помер он давно) меня кормил, и научил… всему, что сам умел.
И я немного пожил, почти по-человечески… но вот, влюбился, а таким, как я, любовь не по карману…
(Пожимает плечами. Уходит со сцены.)
Родриго: (Встает.)
-Да, я любил, любил… все остальное не имеет смысла!
(Уходит со сцены.)
Али Бешара (Встает.)
- Меня изобразили подлецом, а между тем я семьянин примерный, майор разведки, патриот своей страны.
(Уходит.)
Дездемона: (На авансцене.)
- Ну что ж…. Спектакль окончен, слуги гасят свечи, герои все сказали, что могли.
И разбирают их картонный замок….
Пора, пора домой.
А вы возможно хотели бы увидеть последний бой и как меня убьют.
Убьют, как всех.
Ведь мы обречены.
И преданы…
И проданы…
И всем плевать на нашу смерть.
Убьют.
И труп найдут средь свалки мертвых тел, и голову свезут в Константинополь, на кол насадят у ворот дворца, чтоб чернь поверила – убит тот генерал, чьим именем они детей пугали.
Мне этого не хочется играть.
Покорнейше прошу – представьте сами.
(Поворачивается уходить. Возвращается.)
Представили – тогда пора домой.
И все забыть, что тут происходило.
У вас свои заботы.
Минус в банке.
Жена транжирит и никак не может с собою совладать.
И дети, которые совсем от рук отбились.
И минус в банке.
И дочь, беременна черт знает от кого, в семнадцать лет, и бросила учебу.
Да, было б странно, в школе с животом.
А сын, балбес, марихуану курит…
И в банке минус.
Пробки на дорогах…
Правительство, как за него ни голосуй, а все одни и те же казнокрады.
Проиграна война, и на пороге уже другая…
Минус в банке.
Ну… Прощайте…
И забудьте!
Мой совет!
(Уходит.)
М. Гельфанд \ М. Неменов\