Яго: – Другой же негодяй, нет… не могу, ведь это невозможно.
Отелло: – Ну!
Яго: – Язык… Нет, не могу…
Отелло: – Ну!
Бешара: – Что слушать негодяев…
Яго: – Я честный человек! Но это свыше сил!
Отелло: – Ну!
Бешара: – Пустая болтовня!
Яго: – Я человек прямой…
(Отелло снова хвататет его «за грудки».)
Яго: – Какой он муж… Всего лишь навороченный вибратор с руками, языком для разных поз. Любой сексшоп от зависти бы лопнул!
(Отелло встает.)
Бешара: – Мой друг, куда же вы?
(Отелло идет к кулисам.)
Яго: (Встает шатаясь. Идет за ним.) – Вибратор… Сволочи, ну ничего святого!
Бешара: – Куда же вы, друзья? Еще не поздно!
Яго: – Вибратор с языком, какая сволочь! (Падает на сцену.) Для разных поз!
Бешара: – Зачем же к сердцу близко принимать! Мой друг!
(Отелло уходит.)
Бешара: – Ушел. (Совсем другим голосом.) Ушел. (Делает жест рукой, женщина исчезает.)
Яго: – (Встает с пола.) И мне пора.
Бешара: – Ключ!
Яго: – Серебро.
(Бешара щелкает пальцами, та же женщина вносит приличных размеров кожаный мешочек. Яго подкидывает его на ладони, заглядывает внутрь.)
Бешара: – Желаете пересчитать?
Яго: – Ладно.
(Отдает ему какой то ключ.)
11 картина
Спальня Дездемоны
Кровать под балдахином, роскошная ширма в углу, письменный стол, за ним в глубине большой сейф, сейчас он открыт.
Дездемона за столом, в полупрозрачной ночной рубашке, расшитой драконами, просматривает документы, что-то подчеркивает, пишет, рвет и бросает в корзину для мусора. Ее одежда разбросана по спальне, пояс с кинжалом свисает со стола.Появляется Серебрини, почтительно кланяется.
ДЕЗДЕМОНА: – (Хватается за кинжал), – Вы кто такой, и как сюда попали?!!
СЕРЕБРИНИ: – Действительно, на входе во дворец стоят четыре киприота. Бравые ребята. Со шпагами.
Но у меня есть аргументы. (Подкидывает и ловит большую блестящую монету).Оружие оставить попросили. (Пожимает плечами.) Давно его я не ношу с собой.-
ДЕЗДЕМОНА: – - Кто вы такой?!
СЕРЕБРИНИ: (Еще раз кланяется). – Доверенный бухгалтер вашего двоюродного брата Карло Серебрини к вашим услугам.
ДЕЗДЕМОНА: – - Вы это можете доказать?
СЕРЕБРИНИ: – Вообще-то я довольно известен, пять или шесть крупнейших местных импортеров наверное могли бы удостоверить мою личность, но, чтоб не терять на это время, ваш брат просил напомнить вам тот вечер, когда наскучил вашей матушке спектакль и с середины она домой вернулась… Он, мне сказал, запомнил навсегда, название столь неудачной пьесы и автора…
Вы тоже помните, наверно.
ДЕЗДЕМОНА: – - ДА!
СЕРЕБРИНИ: – Слуга двух господ. Так называлась пьеса.
ДЕЗДЕМОНА: – – Хорошо, я вам верю!
СЕРЕБРИНИ: – Ваш брат послал меня с вестями одна хуже другой.
ДЕЗДЕМОНА: – – Начните с худшей!
СЕРЕБРИНИ: – Вам подкреплений не пришлют!
ДЕЗДЕМОНА: – – Но дож! Мне лично обещал!
СЕРЕБРИНИ: – Да дож, он может обещать, но эта свора…
Одни из зависти к победам вашим.
Другие мир желают заключить любой ценой и Кипр врагу хотят отдать авансом…
ДЕЗДЕМОНА: – - А люди, киприоты!?
СЕРЕБРИНИ: – Ну вы же взрослый человек… Какие люди? Кого и когда они интересовали?
ДЕЗДЕМОНА: – - Предательство! (С размаху втыкает нож в столешницу.)
СЕРЕБРИНИ: – Политика!
ДЕЗДЕМОНА: – - Но верные ли сведенья у вас?
СЕРЕБРИНИ: (Бросает монету на стол.) – Вот этот звон – язык международный. Мой лучший аргумент. Любого к откровенности склоняет.
(Длинная пауза.)
ДЕЗДЕМОНА: – – Ну, что еще плохого может быть, когда я предана родной страной, которой, видит бог, я преданно служила!
СЕРЕБРИНИ: – По сведениям надежным. (Подбрасывает монету) Ведь и при дворе султана наш аргумент охотно принимают, турецкий адмирал получит скоро иль получил уже приказ переходить немедля в наступленье.
ДЕЗДЕМОНА: – –Но флот его потрепан бурей.
СЕРЕБРИНИ: – Это правда, но и такой вас превосходит в силах во много раз!
ДЕЗДЕМОНА: – – Что ж… Вас благодарю и передайте брату… а, впрочем… Что, еще не все?
СЕРЕБРИНИ: – Не все… Ваш брат мне поручил купить галеру…самую быстроходную, романтик брат у вас
В галере разве дело?
Турецким офицерам я раздал немного золота, и обещал еще… Теперь корабль мой пусть плетется, как умирающий от голода ишак, обгонит весь турецкий флот в два счета.
Да более того, случись какая напасть, на скалы налетим… они починят нас без лишних слов…
Короче!
Галера ждет вас в северном порту… (Неожиданно падает на колени.)
Ваш брат велел вас на коленях умолять, все бросив, бежать со мною с Кипра к нему в Милан!
ДЕЗДЕМОНА: – – Встаньте! Прошу вас!
Коль дезертирую, меня сдадут под трибунал и «эта свора», так выразились вы, момента не упустит меня повесить!
СЕРЕБРИНИ: – Ну, так останетесь в Милане! Чем Вам плох Милан? Неделя моды от кутюр, балы, бутики, театр оперный! Пусть моря нет, но лыжные курорты под рукой!
ДЕЗДЕМОНА: – Пожалуй, выдать меня потребует правительство Венеции!
СЕРЕБРИНИ: – Вас выдать?
Славный герцог наш (он банку задолжал 16 миллионов, и его министр… гм… финансов, скорее министр по долгам, рыдая умолял отсрочить платежи), не думаю, чтоб он решился выдать сестру владельца банка.
А не понравится в гостях, чуть позже, когда уляжется скандал, вам сможем мы купить помилование…
ДЕЗДЕМОНА: — Коль деньги так всесильны, вы могли бы, может быть, купить отсрочку наступленья мне и взяткой обеспечить подкрепленья!
СЕРЕБРИНИ: – А, это мысль. (Достает калькулятор, блокнот) Вы позволите? Садится к столу. Считает, пишет в блокноте, зачеркивает.
СЕРЕБРИНИ: Так, с отменой наступленья все в порядке, могу я адмиралу заплатить… Не так и много, есть с собой наличка.
ДЕЗДЕМОНА: – Пожалуй что его, беднягу, султан на кол прикажет посадить.
СЕРЕБРИНИ: Пустое, разве первый раз, поделится он кое с кем в гареме… А если и на кол, то нам-то что.
Тут дело хуже. В борьбе за мир… В том, что привыкли там у вас за мир борьбою называть… Завязаны такие деньги. (Просматривает блокнот. Захлопывает.) Нет, никак… Нам на такие подкрепленья, я хочу сказать, на взятки… на такие взятки денег не собрать!
Вот разве что на бирже… Играют все на ваше пораженье, а мы… (считает)
Нет! Денег не собрать! Придется вам бежать.
(Снова становится на колени.)
ДЕЗДЕМОНА: – Встаньте, прошу вас! Вы преданный слуга!
(Поднимает его.)
СЕРЕБРИНИ: Я с вашим братом, всю жизнь…
Он меня, мальчишку, встретил, когда Венецию покинул и банк собрался только основать… Я, я…
ДЕЗДЕМОНА: – Я тоже его люблю…
(Серебрини снова становится на колени. Дездемона его снова поднимает.)
ДЕЗДЕМОНА: – -Ждите меня в порту… Или моего посланца… Дайте монету. Вот. (Вырвав кинжал из столешницы, делает на ней насечку и показывает Серебрини. Прячет монету в сейф)
Теперь идите… Спасибо вам за все… (Обнимает его за плечи и выпроваживает.
Одна. Захлопывает сейф. Запирает. Мечется по комнате, как волчица в клетке с кинжалом в руках, что-то ломает, рвет.)
- Был Кипр ловушкой с самого начала!
(Снова втыкает кижал в столешницу)
Вся эта сволочь лицемерно разведет руками, все скажут, «когда и Дездемона не смогла!».
Бежать!
Бежать?
Кричать о том, что проданы мы были и преданы…
Никто не будет слушать.
Вот если б я раздеться согласилась, и на потеху черни голышом кричать о преданных погибших киприотах…
Тут шум большой случился б несомненно!
Как, генерал, и сиськи напоказ! А сиськи ничего, и попка то, что надо!
Но пользы…
Нет, ну пошумят полдня!
А там глядишь в телеэкран, уже засунут сиськи посвежее…
(Падает в кресло. Входит Эмилия в ночной рубашке.)
ДЕЗДЕМОНА: – -Случилось что-то?!
Эмилия: – Мне страшно, сердце не на месте!
ДЕЗДЕМОНА: – Такое юное сердечко. (Прижимает ее к себе.) Не плачь, дитя, лучше выпьем, подай нам вина.
(Эмилия приносит поднос, разливает вино.)
ДЕЗДЕМОНА: – – За что же пьем?! (Поднимает бокал) За честь и верность, за то, чего почти уж не осталось под луной!
(Эмилия, пьет, поперхнулась, всхлипывает, убегает, рыдая.)
ДЕЗДЕМОНА: – Бедняжка!
(Допивает бокал и наливает себе еще. Входит Отелло, навеселе.)
ДЕЗДЕМОНА: – – А вот и муж! Пьян, как всегда, и ни на что не годен!
ОТЕЛЛО: – Тут кто-то был?
ДЕЗДЕМОНА: – - Нет, просто захотелось выпить!
ОТЕЛЛО: – Из двух бокалов?
ДЕЗДЕМОНА: – (Сметает с подноса бокалы.) -Тут все мое! И если захочу, то буду пить из двадцати!
ОТЕЛЛО: (Наклоняется над осколками.) – По крайней мере женщина, судя по помаде.
ДЕЗДЕМОНА: – - А если бы мужчина? Коль пьяным муж домой приходит, день за днем, и валится, храпя, в постель… Да, если бы мужчина, что тогда?
(Немая сцена.)
- Ну, прости. Сегодня день плохой, а завтра будет хуже… Пойдем… Я спать хочу.
ОТЕЛЛО: – Нет, погоди, еще два слова.
Муж… Мужчина разве я? Игрушка для постели, которую купили на базаре. Живой вибратор, да еще с руками и ногами! Языком. Вибратор уникальный!
Тут все твое… Твое! Твое! Сервиз и остров, пушки и солдаты, твоя страна!!!!!!!!!!
ДЕЗДЕМОНА: – – А кто тебе мешал мужчиной быть?!
Мой дед, он вел отряд на выручку Родосу, когда прорвали турки строй наших кораблей и шли на абордаж со всех сторон, он сына, моего отца, послал в крюйт-камеру взорвать корабль, коль турки верх возьмут,
И приказал поднять сигнал на мачте: «Кто храбр – вперед, а остальные в ад!»
Ты думаешь, они сражались за сервиз?
ОТЕЛЛО: За что же?
ДЕЗДЕМОНА: – Ты не поймешь!
(Машет рукой и отворачивается)
ОТЕЛЛО: Как благородно… Где уж мне, плебею…
ДЕЗДЕМОНА: – Мой предок был шотландским королем, когда был окружен врагами замок и лес в атаку шел на стены, он знал, что обречен… но он меча не выпустил из рук и пал в бою, заваленный телами убитых им врагов!
ОТЕЛЛО: -За власть сражался он!
ДЕЗДЕМОНА: – – Достоин власти был и за нее сражался…
А ты, что ты умеешь и чего достоин, кто ты в конце концов?…
Отелло: – А он достоин, ну конечно, убивал без счета, и не щадил ни женщин, ни детей!
ДЕЗДЕМОНА: – –Вранье, его посмертно оболгали те, кто победил.
Историки.
Такой это народ, что дай им денег и они, пожалуй, сумеют сделать из меня девицу, а из тебя жестокого убийцу!
Ладно… Прости…
Тяжелый был денек, а завтра… Спать пора… Устала я…