Мауро (смеется). Черт возьми! Да я вот… Я никогда не говорил тебе об одном очень выгодном страховании… (Вынимает какую-то бумагу.)
Хуан (сильно ударяет книгой по столу и встает). Мауро, может, хватит, а?
Мауро (смеется). Хорошо, хорошо… Как-нибудь в другой раз я тебе расскажу… (Снова роется в своих бумагах.)
Хуан подходит к балкону, снимает очки и смотрит на улицу. Он явно нервничает. Входит Адела с подносом; на нем кофейный прибор.
Адела (Хуану). Ах, ты здесь? (Ставит поднос на стол.)
Мауро торопливо засовывает бумаги в портфель и потирает руки с плохо скрываемым нетерпением, предвкушая удовольствие. Адела протягивает одну чашечку Хуану.
Это тебе. Без молока и без сахара. Хуан. Спасибо. (Садится и пьет.)
Мауро встает и подходит к Аделе.
Адела. С молоком, да? Мауро. Пожалуй…
Смотрит на Хуана, а тот на него.
Да, пожалуйста. Погоди! Раньше надо сахар… Как полагается. (Сам сыплет одну за другой четыре ложечки сахара.)
Адела наливает молоко и протягивает ему чашечку.
Спасибо. А ты почему не пьешь? Адела. На меня кофе плохо действует.
Мауро направляется к креслу; в это время входит Xуанито —- симпатичный юноша с открытым лицом, он в спортивной одежде.
Хуанито. А мне не полагается?
Адела (улыбаясь ему). Ты запоздал. Тебе с молоком?
Хуанито. Нет, черный. Привет, дядя.
Мауро. Привет, Хуанито.
Хуанито берет чашечку из рук матери.
Наконец-то ты соизволил показаться. Обычно, когда я прихожу, ты не удостаиваешь меня своим присутствием и даже не считаешь нужным зайти и обнять своего дядю.
Хуанито разом выпивает чашечку кофе.
Что ты делаешь, безумец?
Хуанито. А что?
Мауро. Разве так пьют кофе… Его смакуют.
Хуанито. Какая разница? Он всего-навсего поднимает тонус.
Хуан (Мауро). Стиль современного молодого человека. Думаешь им не нравятся вкусные напитки? Ничего подобного: просто они любят делать все наспех. Это по молодости.
Хуанито (сухо). Это значит, что мы живые люди. Вот и все.
Хуан (сухо). Что ты этим хочешь сказать?
Адела. Опять начнется перепалка?
Хуанито берет газету и, с раздражением перелистывая ее, отходит в сторону.
Хуан (с иронией). Нет, не начнется. Это началось уже
давно. Мне только не ясно, отчего началось. Адела.Ну ладно, оставь его сейчас в покое.
(Подходит к Мауро и берет у него пустую
чашку.) Еще хочешь? Мауро. Нет, спасибо. (Снова впадает в сонливое состояние.)
Адел а (Хуану). А ты? Тебе налить еще? Хуан. Нет, спасибо. Я пойду поработаю. Адела. А ты, сынок, хочешь еще чашечку? Хуанито. Нет, мама.
Адела (ставит чашки на поднос). Тогда я все уберу. Хуан (встает). А я пойду к себе…
X у а н и т о (преграждая Хуану дорогу). Постой, отец… Я хотел сказать тебе… Вернее, попросить об одном одолжении.
Адела, собравшаяся было унести поднос, снова ставит его на стол.
Хуан. Слушаю тебя.
X у а н и т о. Это относится и к тебе, мама… Ты должна
помочь мне убедить отца. Адела. А в чем дело?
Хуан ито. Сейчас скажу. Но ты сядь, отец. Хуан (садясь). Разговор будет таким долгим? Ху а н и т о. Нет, но…
Встревоженная Адела также садится.
Итак. Есть возможность получить стипендию на три месяца.
Адела. Какую стипендию?
X у а н и т о (усаживается между ними и откладывает газету). Для учебы за границей. Если я попрошу, мне ее дадут, обещали. Материально это не бог весть что, но я постараюсь уложиться. Буду жить в студенческом общежитии, там все очень дешево.
Хуан. Это еще что?
Хуанито (нетерпеливо). Такие общежития имеются во всех странах: существует международное соглашение… И у нас они есть.
Адела. Но, сынок…
Хуанито. Не думай, что я там собираюсь зря тратить время… Придется много работать, набираться знаний. А потом… Так хочется подышать полной грудью. Мне это необходимо. (Опускает голову.) Все мои товарищи каждое лето куда-то уезжают. Я отстаю от них… Да и вообще… Я задыхаюсь тут.
Пауза. Адела и Хуан растерянно переглядываются.
Хуан (взволнованно). Ты эгоист.
Адела. Хуан!
Хуан. Ты ведь тоже против его отъезда! (Встает и расхаживает по комнате.)
Адела. Нет, но…
Хуан. Он эгоист. Ему плевать на все: и на то, сколько мне приходится работать, чтобы как-то обеспечить всех… Его с о в е р ш е н н о не интересует, как я себя чувствую — хорошо или плохо, он не хочет понять, в каком я сейчас труднейшем положении. Он занят только собой. Как всегда.
Хуанито. Непонятно, почему ты так остро реагируешь… Речь ведь идет всего лишь о трех месяцах.
Хуан. А ты уверен, что все ограничится тремя месяцами? От твоих же товарищей я не раз слышал, что многие уезжали и не возвращались домой. Имей мужество признаться, что и ты не раз об этом помышлял!
Адела (испуганно). Это правда, сынок?
Хуан. Ну, конечно. Ты что, слепа? Я уже давно это за ним замечаю. Он словно места себе не находит, как и многие другие. Хочет всех затмить. И своего отца, и…
Хуанито. Вот оно, твое больное место.
Хуан (подходит к Хуанито с угрожающим видом). Замолчи, наглец! Ты хочешь выделиться, всех затмить, в том числе и твоих друзей. Один, видишь ли, не вернулся. Другой пишет, что он в каком-то экзотическом краю. И ты начинаешь мечтать о том же, только бы не отстать от них. Не твоя тут вина. Тебя слишком избаловали. Но ты уже вышел из детского возраста, и пора понять, что жизнь не сахар и ты не вправе позволять себе всякие капризы.
Хуанито. По-моему, я до сих пор не очень-то имел такую возможность.
Хуан (гневно). Это что — упрек? Я даю тебе больше, чем в состоянии дать, я даже жертвую своей карьерой.
Хуанито собрался ответить, но Адела останавливает его.
Адела. Помолчи, сынок!
Мауро не пропускает ни единого слова, делая вид, что занят только своими бумагами.
Хуан (расхаживая по комнате). Никуда ты не поедешь. Может, это отобьет у тебя охоту досаждать нам своими неуместными прихотями.
Хуанито встает и быстро направляется к выходу.
Постой!
Хуанито останавливается.
(Более мягким тоном.) Постой… (Подходит к Хуанито и кладет руку на его плечо. Говорит с горечью.) Ну почему, не знаю, у нас всегда возникают какие-то конфликты. Ведь твоя мать тоже не хочет… Ты должен это понять. Нам будет очень тяжело так долго не видеть тебя… А мне, в эти дни, так… (Вздыхает, не досказав.) Ну что же… (Снимает руку с плеча Хуанито. Устав от бесполезного, по его мнению, объяснения, берет со стола свои очки и книгу и выходит.)
Адела приближается к Хуанито и обнимает его.
Адела. Ты должен понять его, сынок. Он очень
нервничает.
Хуанито. Почему ты не поддержала меня?
Адела. Отец же сказал тебе. Это неуместно сейчас,
когда идет переаттестация и решается его судьба. Хуанито. Ему все равно не вытянуть. Кому нужна
посредственность.
А дел а. Замолчи!
X у а н и т о. Заурядный старший преподаватель. А теперь, на пороге старости, он изо всех сил пыжится, чтобы заполучить кафедру. Смешно!
Адела. Не говори так.
Хуанито. Ты должна мне помочь, мама. Я не хочу
упустить свой шанс, как это произошло с ним…
Сотни парней каждый день просят выдать им
заграничный паспорт. Им, как и мне, хочется
‘ свободно вздохнуть, вырваться на волю…
Адела (с грустью). Вырваться на волю…
Мауро. Мне этого тоже хотелось в его возрасте. Вполне естественно…
Хуа нито. Разве тебе хочется, чтобы я тут задохнулся? Ты не можешь желать мне зла. Ты не из тех матерей, что цепляются за старое и отжившее, ты умеешь понять.
Адела. Посмотрим, сынок, как все сложится. Повремени.
X у а н и т о. Повременить! Но я тогда упущу стипендию!
На пороге снова появляется Хуан. Адела и Хуанито тотчас умолкают.
Хуан (подходя к ним, гневно). Ни тебя и ни тебя, конечно же, ни в коей мере не интересует…
Адела. Опять сначала, Хуан?
Хуан. Ты ведь не знаешь, что я хочу сказать. А я хотел сказать, что вряд ли тебе или Хуанито могла прийти в голову мысль взять с моего письменного стола серебряную пепельницу. Или вы ее действительно взяли?
Адела. Мы?
Хуан. Да, конечно же, нет. (К Мауро.) Значит, это дело твоих рук!
Мауро (встает с видом оскорбленной невинности). Моих? Но я даже не заходил в твой кабинет.
Хуан. Сегодня — нет. А вчера — да. Ты заходишь туда в мое отсутствие. Когда тебе вздумается. Как будто ты у себя дома! Не так ли? (Берет Мауро за лацканы пиджака.) Постарайся запомнить раз и навсегда, что все в этом доме принадлежит не тебе.
Мауро. Это просто неслыханно! Значит, я виноват, что в этом доме что-то куда-то девается?..
Хуан. Да! Ты! Потому что ты…
Адела. Хуан!
Звонит телефон. Хуан отпускает Мауро и неохотно берет трубку.
Мауро (разглаживает помятый пиджак, бормочет). Как можно терпеть такого несносного человека?
Хуан (в трубку). Слушаю! (Выражение его лица меняется.) Привет Гарсес… Слушаю тебя… Отлично!.. Спасибо, старина. Большое спасибо… Сколько? Черт возьми! Вот это действительно победа, а?
Адела поняла, о чем идет речь, и отошла к балкону.
И я тебя тоже поздравляю… А второй тур когда? Завтра в девять? Нет. Это не имеет значения,— я успел подготовиться. Да, слушаю… Не волнуйся, еще есть время. Если хочешь, я принесу тебе завтра мои конспекты. Ну конечно, старина, а как же иначе? Состязание, но честное. Не за что, не за что… Значит, до завтра, и еще раз — в добрый час! (Кладет трубку, улыбаясь.) Я прошел первый тур. Отсеялось девятнадцать человек. Осталось нас пятеро. (Произнося эти слова смотрит то на жену, то на сына.)
Мауро. Очень похвальный результат… Для этого нужно обладать большими достоинствами. Прими мои самые сердечные поздравления!
Лицо Хуана, ожидавшего другой реакции от Аделы и Хуанито, постепенно мрачнеет.
Адела (улыбаясь ему). Я очень рада за тебя! Хуан. Спасибо. (Смотрит на сына)
Хуанито (сухо). Поздравляю. (Быстро выходит из комнаты.)
Хуан вздыхает и с усталым видом направляется к себе. Мауро избегает его взгляда.
Хуан (с порога). Напоминаю, что я сказал тебе, Адела. Я не хочу никаких конфликтов, но… (Указывая головой на Мауро.) Постарайся решить этот вопрос сама. (Выходит.)