Слышно, как хлопнула входная дверь.
Хуанито. Да нет… Забыл забрать со стола книги
Феррера Диаса. А дел а. Мы оба забыли. Хуанито. Ну, я пошел. (Идет к выходу.) Ад ел а. А ты же хотел зайти к себе в комнату? Хуанито. Это была неправда. (Выходит.) Адела. Постой… Я провожу тебя. (Выходит вслед
за сыном.)
Мауро встает и, тихо напевая, подходит к этажерке, берет одну из книг, торопливо листает страницы, затем немного подумав и пожав плечами, быстро кладет ее в портфель. Возвращается А дела.
Мауро. Мне тоже пора, а то опоздаю на деловую встречу.
Адела, Я все думала о твоем предложении и пришла к выводу, что, пожалуй, следует попытаться… Когда ты смог бы повидать Феррера Диаса?
Мауро. Если хочешь, могу заглянуть в кафе, где он обычно бывает.
Адела. В таком случае ты, разумеется, будешь действовать как бы от себя.
Мауро. Мне что?.. Просить, чтоб он рекомендовал Хуана?
Адела. Мы должны использовать любую возможность, чтобы помочь ему с конкурсом. Ты со мной согласен?
Мауро. Именно это я имел в виду… Не волнуйся, все
будет сделано. Адела. Ну вот… Мне сразу стало легче. А то все
мучила мысль, что я ничем не могу ему помочь. Мауро. Ты много делаешь для всех, Адела… Кстати,
можно я принесу тебе завтра пару рубашек? Их
надо постирать. Адела. Ну, конечно. Мауро. Они изрядно изношены. Но могут еще послу-
жить. (Выходит.)
Пауза. Раздвинув портьеру входит Анита, озирается по сторонам, подходит к этажерке, берет положенный туда Аделой журнал. Садится в кресло и начинает листать его. Бесшумно входит Адела. Что-то почувствовав, Анита поднимает голову. Бросает журнал на кресло, встает и направляется в свою комнату. Адела преграждает ей путь.
Адела (схватив ее за руку). Постой!
ведет Аниту к столу; та с безучастным видом садится,
Нам надо поговорить, хочешь ты этого или нет. Твое тупое упрямство ни к чему не приводит, а я… я не в состоянии больше все это выносить. Почему ты постоянно шпионишь за всеми, действуешь втихую за моей спиной?
Они смотрят друг на друга.
(Мягче.) Ты слышала наш разговор,и тебя заинтересовал журнал, да?
Анита отводит глаза.
В этом нет ничего дурного, и мы можем почитать его вместе.
Анита явно смущена. Адела берет журнал и раскрывает его.
Карлос Феррер Диас. (Вздыхает.) Теперь у него седая голова. Но выглядит он, пожалуй, все еще привлекательно, правда?.. (Садится.) Две страницы отведены ему одному, он стал видной фигурой, приобрел мировую известность. И до сих пор не женат.
Анита опускает голову.
Подумать только, как же он преуспел за эти годы! A мы вот влачим жалкое существование и потихоньку стареем. Ты любишь его — все еще
ЛЮбИШЬ…
Анита хочет встать, но Адела, удерживает ее.
Сиди! Нас никто не слышит, мы можем, наконец, впервые коснуться старых заноз и даже попытаться вытащить их вместе, ты и я, мы так нуждаемся в душевном покое… (Ласково кладет руку на плечо Аните.) Чтобы обрести этот покой я предлагаю тебе мое искреннее участие.
Анита с грустью смотрит на Аделу.
Не веришь мне? (Берет руки Аниты в свои.) Послушай, Анита, Я признаюсь, что нехорошо вела себя по отношению к тебе.
Пауза.
Когда мы познакомились с Феррером Диасом и с Хуаном, мы обе заметили, что Феррер Диас обратил внимание на тебя. Никто этого не знал, потому что он был так же скрытен, как и ты. Но и ты и я… да, и ты и я… мы это знали. Я чувствовала, как в сердце твоем с каждым днем росла надежда. Пробил твой час… До этого тебе приходилось лишь заменять мне мать после ее смерти, а тут вдруг ты впервые почувствовала себя женщиной… И с какой силой нерастраченного чувства! (Другим тоном.) И я — твоя сестра — более привлекательная и взбалмошная, встала между вами. Ну как мог устоять Феррер? Наверное, подумал, что ошибся в выборе. Он был тогда очень молод, и вскружить ему голову было не так трудно. Вскоре мы обручились. А ты все больше уходила в себя и все чаще молчала, пока это долгое, многолетнее молчание не превратилось в немоту.
Пауза.
Но Феррер был не из тех, кто теряет голову надолго. Наверное, он понял, что не было подлинной любви. А может, решил, что я недостойна стать женой человека, увлеченного наукой. И он постепенно, постепенно стал отходить от меня… Пока не ушел навсегда. Так мы обе его потеряли…
Анита плачет. Адела, охваченная волнением, встает, обнимает, целует ее волосы.
Спасибо за твои слезы, Анита. Эти слезы и есть твой ответ… Вот видишь? Они сближают нас. Если мы можем вместе плакать, значит, и жить мы можем вместе. Это нужно не только мне, но и тебе. Ради бога — прекрати это молчание, вернись к жизни! Не мог же мой дурной поступок так пагубно, так непоправимо повлиять на тебя.
Анита вытирает слезы.
Ты можешь меня простить? Для чего, скажи, ты всем своим поведением норовишь показать, что не в состоянии справиться с собой? Брось свою
игру, и это будет спасением для нас оооих. ну, что — простишь меня?
Они смотрят друг на друга. Кажется, что Анита вот-вот заговорит, но она лишь переводит взгляд на журнал, закрывает его.
(Жестко.) Ты предпочитаешь продолжить эту игру, которая так губительно действует на меня.
Анита смотрит на Аделу.
Да, губительно. И ты должна это знать. Если такова твоя цель, что ж, считай, что ты ее достигла.
Анита опускает глаза.
Я непрестанно чувствую твое присутствие за моей спиной. Знаю, что ты все время подслушиваешь, следишь за мной оттуда. (Указывает на портьеру.) Просыпаясь ночью, думаю, что ты тоже не спишь и молча меня осуждаешь. Иногда мне кажется, что ты подкрадываешься к моей комнате и, приложив ухо к дверям, проверяешь — сплю ли я… Не могу понять, чего ты добиваешься: не того ли, чтобы постоянно подогревать в себе ненависть, лютую и беспощадную?
Анита вздыхает.
Если это так, то ты несправедлива ко мне. (Подходит к Аните.) Повторяю: да, я поступила мерзко по отношению к тебе, меня это мучает. И я снова прошу у тебя прощения. (Жестко.) Но на то ведь были свои причины.
Анита удивленно смотрит на Аделу.
Ты прекрасно знаешь, что это за причины! Думаешь, с тобой легко было жить? С твоим властным характером и замашками новоиспеченной хозяйки дома — а именно эту обязанность возложил на тебя отец после смерти матери… Признайся, что это так! И не смотри на меня с видом великомученицы! Ты еще тогда так на меня смотрела. И мне от этого было тошно! Ведь я понимала: ты разыгрывала комедию. Да, ты обо мне заботилась и много сделала для меня. Но делала ты это потому, что тебе до смерти нравилось играть роль молодой мамочки и, будучи любимицей отца, иметь возможность распоряжаться мною, как вздумается. (Смотрит на Аниту.) Что, не так? Ты сказала — нет? (Язвительно.) Да разве ты скажешь!..
Анита сидит неподвижно.
Отец полностью находился под твоим влиянием.
Ты вертела им, как хотела. И это при том, что была куда глупее меня… И куда менее привлека-тельной… Но твое лицо напоминало ему мамино… Меня бесило, когда ты разговаривала с отцом на равных, обсуждая домашние дела и все, что касалось меня, словно ты была его женой. (Яо-смеиваясь.) Женой! (Смотрит на портреты родителей на стене.) А я не хотела второй матери и еще меньше, чтобы ею была ты! Понимаешь?
Кажется, будто Анита пытается что-то сказать. Хочешь что-то сказать? Анита отводит глаза.
Все это было смешно и нелепо. Вот почему, когда спустя несколько лет появился Феррер Диас и я увидела, с какой легкостью ты собиралась сбросить с себя маску лжемамы и превратиться в женщину, я не могла этого стерпеть! Женщиной была я! Эта роль принадлежала мне, а не тебе! Разве ты не получала удовольствия от того, что посвятила себя заботам о доме? Вот я и решила, что ты и дальше должна смиренно выполнять свою святую миссию. (Возбужденно.) Да, знаю, я вела себя недостойно. Но как видишь, на то были основания. (Внезапно начинает трясти Аниту за плечи.) Ну, защищайся же!
Анита испуганно смотрит на Аделу.
Обвиняй, обвиняй меня, но, заговори наконец! (Отходит от Аниты и в изнеможении садится на диван.) Иногда задаю себе вопрос: почему мне так хочется, чтобы ты ответила? Ведь лучше всего, казалось бы, не обращать на тебя внимания… но что-то, помимо моей воли, словно привязывает меня к тебе.
Пауза.
И все думаю, почему я не убежала от тебя, от Хауна и от всего этого… (Усмехнувшись.) Меня обуревала жажда жизни и счастья, а душа моя постепенно чахла от бесплодных мечтаний о любви, которой не суждено было сбыться, но которая все же осталась единственной отрадой, скрасившей мою безрадостную жизнь. Смешно сказать, полюбила я Феррера Диаса после того, как потеряла его. Помню, как сказала ему в сердцах: «Ты ничего в жизни не добьешься!» Я была уязвлена и в пику ему вышла замуж за Хуана, решив сделать все, чтобы Хуан преуспел, а Феррер понял, как много он потерял, лишившись меня… (Вздыхает.) Но все получилось наоборот. Преуспел Феррер, а неудачу потерпел Хуан, а с ним и я… И я никуда не ушла.
Почему? Наверное, из-за сына. Из-за Хуанито, которого мы — и ты и я — так любим, потому что он… чем-то похож на Феррера Диаса, хотя и не его сын. (Аните с мольбой.) Ну ради него, ради нашего Хуанито, которому ты тоже была матерью. Ну скажи мне хоть слово… Одно слово прощения… (Берет Аниту за руку.) Не хочешь? Разве я не призналась тебе во всем, не покаялась перед тобой?.. (Видит непреклонность Аниты.) Ну что еще я могу тебе сказать?.. Помоги мне… (С глазами, полными слез). Я в таком отчаянии… В таком отчаянии…
Занавес
Действие второе
Картина первая
В гостиной горит большая лампа. За закрытым балконом густеет ночная тьма. Сидя в глубоком кресле, Анита довязывает мужской свитер. В углу, возле шкафчика, стоит Ад е-ла. Она берет из тюбика таблетку и наливает воду в стакан.
Ад ел а. У меня совсем сдали нервы. (Запивает таблетку.) А ты сидишь с равнодушным видом. К чему это притворство, не понимаю?
Анита удивленно смотрит на нее, опускает глаза и снова принимается за вязанье.
Неужели тебя не волнует, что сказал Феррер нашему Хуанито?
Анита, отложив свитер, смотрит на сестру немигающим взглядом.