Мауро. Она, между прочим, моя родная сестра. Ну а ты весь в нее — невыдержанный, резкий и… тщеславный.
Хуанито (досадуя на себя, идет к столу, опирается на спинку стула.) Немедленно уходи отсюда!
Мауро. Э, нет! Изволь сначала выслушать меня, сопляк! (С улыбкой.) Ты вырвал дядю из объятий Морфея и придется заплатить за это!
Хуанито. Давай без пафоса, покороче… и уходи!
Мауро (с усмешкой). Где-то была сигарета… (Роется в карманах, вытаскивает смятую сигаретку. Снова что-что ищет.) Пафос, говоришь. (Покашливает.) Очень сожалею, дорогой племянничек, но без твоей зажигалки не обойтись… Нет денег даже на спички.
Подходит к Хуанито. Юноша вынимает зажигалку, и Мауро прикуривает,
Красивая вещица, однако…
Хуанито поспешно прячет зажигалку в карман.
(С недобрым смехом.) Прячь… прячь… а то еще стащит какой-нибудь ворюга. (Возвращается, к креслу, выпуская изо рта дым.) Hда, так вот… Пафос, громкие слова… и нищета — это все, что осталось твоему дяде. (Садится.) Нда, жалкое зрелище, особенно для вас, молодых. Я понимаю, вам смешон этот пафос. Метафизика, высокие слова и все такое… для вас это полная чушь, ерунда. Ну а бедность, нищета, да это вообще постыдно, это несчастье! Потому вам и смотреть противно на старого человека, если он нищий, да еще рассуждает на высокие темы.
Хуанито. Нам противны ваши пустопорожние речи, ваша бесплодная болтовня.
Мауро (согласно кивая головой). Да, мы во многом вас разочаровали, куда деваться! Обещали усовершенствовать мир, и вот, не сумели, а может, раздумали? Так или не так?
Хуанито. Да, так… (Закуривает и садится.)
Мауро. Хм…
Хуанито смотрит на Мауро с раздражением.
Ты обманываешься так же, как и я в прошлом. Все повторяется. Твои дети бросят тебе в лицо тот же упрек. (Встает, подходит ближе.)
Хуанито. Значит, по-твоему, ничего нельзя изменить? Ты заблуждаешься, дядя.
М а у р о. А ты полагаешь, я огорчусь, если вам удасться сделать мир лучше? Помилуй бог! Но не будь таким самоуверенным. В твои годы у всех самые благородные помыслы. Только вот вы…
Хуанито. Что, мы?..
Мауро. Не знаю… По-моему, вы слишком прагматичны, слишком заняты сами собой.
Хуанито (презрительно). А что, собственно, тут плохого?
Мауро. Возможно, и ничего… Но вы переустраиваете мир в застольных беседах, за бутылкой вина. Зато по дороге домой вы провожаете такими горящими глазами машину новейшей марки, что нечего и сомневаться: вы поставили своей целью заполучить такую машину… загородный дом… роскошную женщину и… для начала, деньги для дорогих сигарет. (Откидывается на спинку стула, кивая на сигареты, которые держит в руке Хуанито.)
Хуанито (затягиваясь). А почему бы и нет? Это должны иметь все.
Мауро. Не будь наивным. Тот кто стремиться к этому, непременно замарает руки. Честным путем — не выйдет.
Хуанито (ядовито). Ты знаешь по собственному опыту?
М а у р о (встает, со вздохом.) Твой дядя — циник. У него ни стыда, ни совести. Ты прав… но отчасти. Я принадлежу к вымирающему виду пройдох. Я плут, авантюрист, но не по-крупному. Мне лишь бы свести концы с концами. Деньги, видишь ли, меня интересуют куда меньше, чем жизнь сама по себе. Да и к ней мало-помалу остывает интерес…
Короткая пауза. Хуанито выжидательно смотрит на Мауро.
Я, кажется, брошу курить. Эти сигареты — жуткая гадость! Понимаешь, какая у меня драма? Вот потерял вкус к табаку, к жизни, но не умею обойтись без двух вещей.,. (Раздавливает сигарету в пепельнице.) Правда, это уже из области метафизики… а тебя от нее мутит. (Прохаживается по комнате, поглядывая на Хуанито.) Ты вот считаешь, что во всем прав. Тебе противно поздороваться со мной, пожать мне руку, потому что я в твоих глазах — мошенник и мои руки замараны черт-те чем. Нет, мой милый! (Смеется.) На самом деле тебя коробит моя бедность, моя потрепанная куртка. Тебе стыдно перед друзьями за такого дядю, неудачника во всем. Однако ты каждый день раскланиваешься с настоящими подонками… но они, в отличие от меня, преуспели в жизни.
Хуанито. Нет, я предпочитаю не иметь никаких дел с проходимцами.
Мауро (подойдя к Хуанито почти вплотную). Но жмешь им руку.
Хуанито опускает глаза. Мауро садится рядом с ним.
В глубине души ты уже с ними. А на дяде отыгрываешься. (Вздыхает.) Странно, что я, собственно, пропащий человек, могу говорить тебе это в лицо… И знаешь, я в свое время Тоже был мечтателем, витал в облаках… Остались лишь пышные фразы, риторика… Толку от этого никакого, что верно, то верно… В недалеком будущем, я уверен, меня посадят в тюрьму за какую-нибудь мелкую кражу, за несколько монет… А ты будешь дарить улыбки тем, кто присвоил миллионы. (Молчание.) Да меня, собственно, и вором не назовешь, если подумать… Я краду так, по мелочи, ерунду… В конце концов зачем мне крупные суммы?
Долгая пауза.
Хуанито (поднимается, не глядя на Мауро, и говорит,
как бы с трудом). Прости меня.
Мауро (задумчиво). Да… Молодец, мой альчик. Ты лучше, чем я думал. У тебя еще есть время
уберечься от многого. Поразмысли, пока не поздно.
Хуанито. Думаю, еще не поздно. (Решительно идет к двери.)
Мауро. Ты задал мне один вопрос, помнишь?
Хуанито (останавливаясь). Какой вопрос?
Мауро (встает, хмурясь). Если ты вспомнишь только завтра, то решишь, что я занимался плетением словес, чтобы уклониться от ответа. Скажу прямо сейчас… Но ты — молчок. Зачем мне лишние неприятности? Итак, знай, это я взял две книги у твоего отца.
Хуанито (вспоминая). Ах вот оно что?
Мауро (глядя в упор на Хуанито). Это две последние работы Феррера Диаса.
Молчание Хуанито. Спасибо…
Хуанито идет к двери и сталкивается с Аделой, которая несет на подносе термос и кофейный прибор.
Адела. Ты к себе? Хуанито. Да.
А дел а (с улыбкой, искательно). Подожди, нам надо
поговорить. Я отнесу все отцу и вернусь, хорошо?
Мауро (берет свой портфель). Мне пора, Адела.
Адела (ставит поднос на стол). Я провожу тебя.
Многозначительно смотрит на Мауро -— он понимающе кивает.
Мауро. Прощай, Хуанито.
Хуанито. До свиданья, дядя.
Мауро. Хуанито просто молодец, знаешь? Мы с ним
поговорили по душам… из него выйдет толк, я
уверен…
Адела. Хм… я и без тебя догадываюсь.
Адела и Мауро уходят. Их голоса теряются в коридоре. Хуанито с тревогой смотрит им вслед. О чем-то задумывается. Бросает взгляд на книги Феррера и стремительно уходит. Появляется Хуан. В очках, в руках книга, бумага и перо. Снимает очки, прислушивается. Смотрит на книжную полку, затем на термос. Опасливо подходит к полке, но тут же отступает к столу. Садится, раскрывает книги и что-то выписывает с притворным старанием. Появляется Адела.
Адела. А где Хуанито?
Хуан. Я не знаю.
Адела. Он только что был здесь.
Хуан. Наверно, пошел спать…
Адела. Ну знаешь, для него слишком рано! Он сказал,
что подождет меня. Хуан. Значит, раздумал. Адела. Он с тобой говорил?
Хуан. Так я ж его не видел!
Адела (холодно). Наверно, услышал, что ты здесь и
остался у себя. Хуан. Вполне возможно.
Адела. А ты разве не будешь работать в кабинете? Хуан (с обидой). Я полагаю, что могу прийти и
сюда, если захочу? Так или нет? Адела. Разумеется. Но зачем?
Хуан (неуверенно). Ты задержалась с термосом… (Наливает из термоса кофе в чашку.)
Адела. Позволь, я отнесу в кабинет?
Хуан. Да я сам отнесу, а ты ложись, если хочешь. Адела. Мне не до сна!
Адела прохаживается. Хуан смотрит то на нее, то на книжную полку. Адела слегка отодвигает портьеру.
И Анита не спит… У нее свет.
Хуан. Раз вы условились поговорить с Хуанито, поди к нему. Ты же видишь, он не возвращается. (Пьет кофе.)
Адела. А ты готов просидеть здесь всю ночь?
Хуан. Быть может, а что тут такого?
Адела. Да ничего. Тогда я почитаю немного… (Подходит к книжной полке.)
Хуан (порывисто). Адела! (Отставляет чашку.)
Адела. Что?
Хуан (нерешительно). Подойди.
Адела подходит.
Сядь рядом со мной.
Адела (садится). Ну что, что?
Хуан (ласково). Стало быть, у нас снова война?
Адела. Но не я виновата!
Хуан. Все дело в тебе.
Адела. Во мне?
Хуан. Да ты и волнуешься больше меня…
Адела. Еще бы… такое испытание…
Хуан. Да не это главное. Ты уже давно в расстроенных чувствах, какая-то взбудораженная.
Адела настороженно смотрит на дверь за портьерой.
Вот видишь, в постоянной тревоге… из-за сестры.
Адела. Она может подслушать.
Хуан. Ну и что?
Адела (понизив голос). Это меня страшно раздражает. Она здесь шпионит за всеми. Да и ей, по-моему, хуже.
Хуан. Ну что ты придираешься к ней?
Адела. Не говори ерунды. Лучше бы занимался, чем терять время зря!
Хуан. У меня ночь впереди. Да и что там конкурс! Я готов пожертвовать всем, лишь бы в нашем доме был мир и согласие. Клянусь! (Берет Аделу за руку.) Адела, я прекрасно вижу, что тебе сейчас
очень плохо. С тобой что-то происходит. Ты вся
издерганная, на нервах.
Адела. Но разве не понятно — почему?
Хуан. О, дело вовсе не в конкурсе. Возможно, тут…
Не знаю…
Адела (продолжая сидеть). Что, возможно?
Хуан. Возможно, груз нашей совместной жизни давит
на тебя сегодня сильнее, чем раньше… и по той
простой причине, что мне многое не удалось.
(Короткое молчание.) Однако кое-чего я достиг.
Она удрученно смотрит на него.
Я прекрасно понимаю, что обманул твои надежды. Но я люблю тебя по-прежнему и если стараюсь сейчас из последних сил, то в первую очередь ради тебя. Потому что чувствую — ты отходишь от меня. Нас разъединяет что-то неодолимое, разъединяет все больше и больше.
Пауза.