Гарольд толкает его, и Риггс, покачнувшись, плюхается на стул. Гарольд, быстро отступив, закрывает раздвижную дверь. До Риггса не сразу доходит смысл происходящего. Он медленно встает, шарит по стеклу в поисках запора. В глазах растущий ужас. Он прижимается лицом к стеклу и кричит: «Гарри! Гарри!», это можно прочесть по губам. Гарольд задергивает штору, и больше мы Риггса не видим.
ГАРОЛЬД (зовет). Эмма!
ЭММА (появляется из холла). Ты это сделал?
ГАРОЛЬД. Он там. (Отдает ей недопитую бутылку со снотворным.) Пожалуйста, вылей в туалет, а бутылку хорошенько сполосни и выброси в мусоропровод.
ЭММА. А если они обнаружат у него в желудке следы снотворного?
ГАРОЛЬД. Он регулярно принимает эти таблетки.
Доносятся слабые звуки – это Риггс барабанит по стеклу.
ЭММА. Гарри, мне страшно. Впусти его. Скажи, что ты пошутил. Еще все поправимо.
ГАРОЛЬД. Только не для Пола.
ЭММА. А вдруг нас разоблачат?
ГАРОЛЬД. Каким образом? Мы уехали, оставив его за хозяина. Он тут нагрузился и вышел на балкон подышать свежим воздухом, забыв, что дверь закрывается автоматически. Проспавшись, он стал звать на помощь – никто не слышал. Он размахивал руками – это видели только чайки. По отвесной стене на крышу не выберешься. Он был обречен. Трагические обстоятельства. Через полтора месяца мы с ужасом обнаружим на балконе окоченелый труп.
ЭММА. Я не желаю видеть этот кошмар!
ГАРОЛЬД. Ты и не увидишь. Я пошлю консьержку вымыть окна. Или сам на него наткнусь.
ЭММА. А как полиция поймет, что он напился?
ГАРОЛЬД. Вскрытие покажет следы алкоголя, и потом, найдутся люди, которые подтвердят, что он хорошо прикладывался. У него, кстати, еще остался скотч. После того как Пол уговорит бутылочку, он тихо уснет. Надеюсь, его так и найдут – с бутылкой в руке.
ЭММА (приникает к мужу). Ох, Гарри…
Гарольд заключает ее в объятья, а сам украдкой бросает взгляд на часы. Потом деликатно отстраняется и в последний раз придирчиво осматривает комнату.
ГАРОЛЬД. Дорогая, нам пора. Такси уже, наверно, ждет. (Эмма с бутылкой в руке собирается уйти в кухню, когда раздается телефонный звонок. Гарольд, поколебавшись, берет трубку.) Алло? Да, это я. Сценарный отдел? Я понял. Титульный лист? Да, именно так. Извините, я тороплюсь в аэропорт. Я же сказал, никакой ошибки. «Намеченная жертва», автор Гарольд Кент. Никаких соавторов. Всего хорошего.
Эмма оцепенела. Бутылка падает у нее из рук.
АКТ ВТОРОЙ
Сцена 1
Ранний декабрьский вечер. Квартира едва различима в темноте, сквозь неплотно задернутые шторы в комнату струится довольно зловещий свет.
Раздаются голоса. Кенты вернулись из Америки после полуторамесячного отсутствия.
Осветился холл. Гарольд входит в гостиную и зажигает свет. Он хорошо владеет собой, чего не скажешь об Эмме, не решающейся выйти из холла.
ГАРОЛЬД. Пятьдесят фунтов из Хитроу – это, скажу я тебе, круто. Ладно, спишем с налогов. Шофер, по-моему, не глупый малый. Он нас наверняка запомнил.
ЭММА. А что?
ГАРОЛЬД. Может понадобиться. Эмма, ты собираешься ночевать в прихожей?
ЭММА. Я боюсь.
ГАРОЛЬД. Кого? Окоченелого трупа?
ЭММА (боязливо входя). Все эти полтора месяца я с ужасом представляла себе эту минуту.
ГАРОЛЬД. Дорогая, это неприятно, но вся процедура займет полчаса. Приедет «скорая» и увезет все, что от него осталось…
ЭММА. Гарри! (Берет себя в руки.) Мне надо срочно выпить.
ГАРОЛЬД. Ты недавно приняла валиум.
ЭММА. Плевать. (Наливает.) Когда ты откроешь балкон?
ГАРОЛЬД. Когда я захочу обнаружить тело.
ЭММА. Тогда лучше поскорей с этим покончить.
ГАРОЛЬД. Не сейчас.
ЭММА. А когда?
ГАРОЛЬД. Завтра.
ЭММА. Завтра?!
ГАРОЛЬД. Эмма, мы это обсуждали. Я собирался пригласить консьержку. Самолет опоздал на шесть часов. Будет выглядеть немного странно, ты не находишь, если я позову ее мыть окна, на ночь глядя?
ЭММА. Я не смогу уснуть, когда рядом… это!
ГАРОЛЬД. Послушай, Эмма, какой нормальный человек, зимой, под вечер, едва переступив порог своей квартиры, идет на балкон? Все должно выглядеть естественно, так что расслабься и пей свой…
ЭММА. К черту! Тогда я сама. (Направляется к балкону.)
ГАРОЛЬД. Ну, хорошо. (Останавливает ее.) Мы скажем, что захотели проверить температуру за окном. (Берется за штору.) Не хочешь, не смотри.
ЭММА. Господи, Гарри! Ты откроешь эту чертову штору или нет?!
Включив подсветку на балконе, он отдергивает штору. Эмма вскрикивает. Повсюду кровь. Особенно жуткое зрелище являет собой летний столик, на котором лежит бесформенная окровавленная груда. На полу валяется пиджак. При этом – никаких признаков человека, живого или мертвого.
ГАРОЛЬД. Боже правый!
ЭММА. Откуда кровь? (Подходит ближе.) Не должно быть никакой крови!
ГАРОЛЬД. Похоже на мертвую птицу. Наверно, чайки заклевали. Но где Пол?
ЭММА (в ужасе). Его нет!.. Гарри, его нет! (Молча смотрят друг на друга.)
ГАРОЛЬД. Ничего не понимаю. Куда он мог деться?
ЭММА. Все-таки он открыл балконную дверь!
ГАРОЛЬД. Это невозможно. (Проверяет замок.) Замок, как видишь, цел.
ЭММА. Может, он сумел выбраться на крышу?
ГАРОЛЬД. Три метра по голой стене? И кто б его услышал на крыше?
ЭММА. Тогда что произошло?!
ГАРОЛЬД. Ясно одно, живым он не ушел. Иначе он бы сообщил в полицию. А для начала учинил разгром в квартире. Ты знаешь, каким он был.
ЭММА. «Был»? Ты уверен?
ГАРОЛЬД. Единственный выход с балкона – это семьдесят метров вниз, на острые скалы. Долгой и мучительной смерти он предпочел самоубийство!
ЭММА. Но тогда нашли бы тело! Нас бы разыскали!
ГАРОЛЬД. Труп могло унести в море.
ЭММА. И до сих пор не вынесло на берег?.. А что если он лежит внизу на камнях и зовет на помощь?
ГАРОЛЬД. Эмма, он мертв! Так даже лучше. Мы заявим в полицию, они найдут тело, газеты напечатают некролог: «Пьяный автор выбросился с балкона». А с нас взятки гладки.
ЭММА (показывает на пиджак). Что это там на полу? Видишь? (Гарольд выходит на балкон и возвращается с бежевым жакетом – он порван и залит кровью.) Какой кошмар! Это птичья кровь?
ГАРОЛЬД. Непохоже. Это твой жакет?
ЭММА. Первый раз вижу.
ГАРОЛЬД. Здесь отверстие… в районе сердца… как после удара ножом.
ЭММА. Гарри, что происходит? Как он там оказался?
ГАРОЛЬД. Ума не приложу.
ЭММА. Осторожно! Не испачкай кресло. Кровь еще свежая.
ГАРОЛЬД. Тут есть что-то в кармане. Письмо. «Мисс Валери Найт».
ЭММА. Кто это?
ГАРОЛЬД (озадачен). Бывшая подружка Пола. Они расстались. Видимо, это ее жакет. Но как он оказался на балконе? Ничего не понимаю!
ЭММА. Она пришла мириться, а он на нее набросился, и она убежала.
ГАРОЛЬД. Эмма. Как она проникла в квартиру?
ЭММА. Ну, мало ли…
ГАРОЛЬД. Два английских замка, «собачка» и спецохрана? Ты сама подумай.
Раздается громкий вызов домофона.
ЭММА. Боже мой, это еще кто?
ГАРОЛЬД. Я откуда знаю!
ЭММА. Не отвечай!
ГАРОЛЬД. Наверно, по ошибке нажали не ту кнопку. (Повторный вызов.) Я отвечу… нас могли видеть, когда мы выходили из такси. (В трубку домофона.) Кто это? Да, Гарольд Кент. А с кем имею… Понятно. (Эмме, прикрыв трубку.) Инспектор полиции! (Снова в трубку.) Вы знаете, мы только что прилетели, и моя жена буквально… Ну, если вы настаиваете, инспектор. Квартира 82. (Нажал на кнопку, раздался зуммер. Повесил трубку на рычаг.) Он хочет поговорить со мной о чем-то важном.
ЭММА. Что все это значит?
ГАРОЛЬД. Успокойся. Ты должна ничем не выдать своего…
ЭММА. Жакет! Убери его куда-нибудь!
ГАРОЛЬД. Послушай, мы ведь никого не закалывали…
ЭММА. Но он лежал на нашем балконе! Положи его на место!
ГАРОЛЬД. Я не понимаю, зачем…
ЭММА. Мы не должны были выходить на балкон! Мы не должны были ни к чему прикасаться!
ГАРОЛЬД. Хорошо, хорошо. Ты распаковывай чемоданы. Мы только что приехали, мы ничего не знаем. Пол куда-то вышел.
ЭММА. Я буду в спальне. (Идет в холл за чемоданом и вдруг замечает на полу груду писем.) Письма! Их надо убрать! Пол должен был откладывать для нас всю корреспонденцию!
ГАРОЛЬД. Ты что! Он же все это время был заперт на балконе!
ЭММА. Да… но… (Бросает письма и, подхватив чемодан, уходит в спальню.)
Гарольд относит пиджак на прежнее место, закрывает балкон, задергивает штору, выключает подсветку. Он наливает себе выпивку, и в это время раздается звонок. Он открывает дверь, на пороге инспектор Эган.
ГАРОЛЬД. Добрый вечер.
ЭГАН. Инспектор Эган, сэр. А вы, я так понимаю, мистер Кент.
ГАРОЛЬД. Верно. Могу я взглянуть на ваше удостоверение?
ЭГАН. Разумеется, сэр. (Показывает корочки.)
ГАРОЛЬД. В наши дни осторожность не помешает. Проходите, инспектор.
ЭГАН. Благодарю. Ах, я, кажется, наступил на ваши письма. Извините.
ГАРОЛЬД. Мы были в Америке. Вернулись буквально пять минут назад. (Они проходят в гостиную.) Присаживайтесь, инспектор.
ЭГАН. Спасибо. Мы много раз пытались связаться с вами, но номер, который нам дал ваш агент, не отвечал.
ГАРОЛЬД. Да? Наверно, какая-то ошибка. Что-нибудь выпьете?
ЭГАН. От чашки горячего чая не откажусь. Признаюсь – продрог.
ГАРОЛЬД. Эмма, дорогая, ты сделаешь чай нашему гостю?
ЭММА (за сценой). Да, конечно.
ГАРОЛЬД (садится напротив гостя). Итак? Чем могу быть полезен?
ЭГАН. Дело касается мистера Пола Риггса, вашего друга и, как я понимаю, соавтора.
ГАРОЛЬД. Что-то серьезное?
ЭГАН. А что, с ним должно было произойти «что-то серьезное»?
ГАРОЛЬД. Нет, но… если с ним ничего не произошло, вы бы не пожаловали.
ЭГАН. Ну почему! Может, он захотел приобрести огнестрельное оружие и сослался на вас как на своего поручителя. (Смеется. Гарольд выдавливает из себя смешок.) А кстати. Когда вы ожидаете мистера Риггса?
ГАРОЛЬД (после короткого замешательства). В любую минуту. Он жил здесь в наше отсутствие. Видимо, куда-то вышел.
ЭГАН. А вы его известили о своем возвращении?
ГАРОЛЬД. Да, за неделю.
ЭГАН. Может, ваше письмо тоже валяется в прихожей?
ГАРОЛЬД. Что? А… да-да…
ЭГАН. Взглянуть можно?
ГАРОЛЬД (пауза). Я ведь не обязан показывать свою личную переписку, тем более даже не зная о цели вашего прихода.
ЭГАН. Само собой. Но скажите, разве вас не удивила гора писем на полу? Разве мистер Риггс не должен был позаботиться о вашей корреспонденции?