ЯКУБ (прерывая Агату). Нисколько не ошибался. Я держусь от политики подальше, а если высказываюсь по ее поводу, то лишь тогда, когда меня спрашивают. Если вы меня спросите, что я думаю о президенте – отвечу, но это вовсе не значит, что я политик.
АГАТА. Понимаю. А теперь фрагмент, который, полагаю, заинтересует вас более всего. (Читает.) К всеобщему удивлению – должно быть, также и к собственному – он написал книгу. Писал ее восемнадцать месяцев, не переставая в то же время насыщать своей особой средства массовой информации. Книга называется «Долина сверчков», она мудра, прекрасна и чарующе тепла. Второе ее издание – мы это проверили – уже раскуплено во всех магазинах. Перефразируя слоган прошлых лет, можно утверждать, что психолог стал художником.
Якуб смеется, прерывая Агату.
ЯКУБ. Чудесно.
АГАТА (оставаясь серьезной). Читаю дальше. Потом он издал томик слабых стихов, большой тираж которых, благодаря рекламе и демонстративной экзальтации известных женщин, был полностью распродан.
Смотрит на Якуба, но тот молчит, она читает дальше.
Сейчас он стал высшим арбитром в важнейших делах, моральным авторитетом. Открывая холодильник мы теперь ожидаем, что между консервами и колой увидим его выразительное лицо, и он наконец объяснит нам разницу между добром и злом. Говорят, он работает над очередной книгой.
ЯКУБ. По наивности я надеялся, что вы простите мне те несчастные стихи…
АГАТА. Это не я, это Л. А.
ЯКУБ. Этот Л. А. только что мне разонравился… Те экзальтированные женщины наверняка не разбираются в поэзии, равно как и я (Смеется.), но их образ мыслей…
Из прихожей слышится, как скулит собака, Марта смотрит в ту сторону.
…не до конца, а может даже не наполовину…
Собака скулит все громче.
…может служить объяснением…
Марта берет пульт и выключает телевизор, идет в сторону прихожей. Выходя, кричит в сторону лестницы.
МАРТА. Я выйду с Кактусом, если будешь уходить, захлопни дверь.
Выходит с собакой. Затемнение.
СЦЕНА 6
Пустая гостиная, прихожая и кухня в доме Якуба и Марты. По лестнице сверху, словно крадучись, спускается Шимон. На нем по-прежнему плащ и ботинки. Он входит в гостиную, останавливается посередине, осматривается. Подходит к мебельной стенке, начинает открывать и закрывать различные ящики. Достает с полок книги и ставит их на место, роется в шкафу между костюмами. Проходит на кухню, заглядывает в шкафы с посудой. Открывает холодильник, достает минеральную воду и отпивает несколько глотков из бутылки. Закрывает бутылку и, держа ее в руке, садится на стул. О чем-то интенсивно раздумывает.
За окном слышно, как подъезжает автомобиль, мотор глушится. Шимон подходит к окну, ставит на стол бутылку с водой, выходит в прихожую и быстро взбегает по лестнице наверх.
Спустя несколько секунд в дом входит Якуб. Он выглядит странно. У него лицо не бледное, а белое. Двигается как человек перенесший лоботомию. Направляется в сторону кухни, придя туда, садится на стул, его руки неподвижно висят вдоль бедер. Глаза и лицо выражают тихую истерику, сдержать которую невозможно.
Слышно, как открывается и закрывается входная дверь. Марта кричит из прихожей.
МАРТА. Уже приехал… (Потом тише, обращаясь к собаке.) Кактус, на место. Иди на место. У тебя грязные лапы, тебе сейчас нельзя в комнату. (И снова громче.) …Ты был, как всегда, великолепен, но это вовсе не значит, дорогой мой эрудит, что можно оставлять машину открытой с торчащими ключами… (Говорит это тепло, без иронии.)
Вешает пальто, снимает сапоги, слышно, как она идет в сторону кухни, продолжая говорить.
Говорят, эта хорошенькая выдра на смерть влюбляет в себя…
Останавливается но порогу кухни и замолкает на полуслове, внимательно смотрит на Якуба.
Что случилось?
ЯКУБ (говорит тихо, глядя на стену перед собой). Я убил ребенка.
МАРТА (все еще стоя на пороге). О чем ты говоришь? Это что – шутка?
ЯКУБ. Я убил маленькую девочку.
МАРТА, Якуб, что ты рассказываешь? Зачем говоришь такие вещи???
ЯКУБ. Она, кажется, румынка.
МАРТА. Что с тобой? Тебе плохо? Почему ты хочешь…
Марта смотрит на него, вдруг она инстинктивно понимает, что ЭТО ПРАВДА. Она опускается на колени возле него и берет его за руки.
Сорок минут тому назад ты выступал по телевидению в прямом эфире, сейчас ты дома, ты не мог никого убить.
ЯКУБ. Она лежит в багажнике.
Марта выбегает, открывает входную дверь. Все это время Якуб неподвижно сидит. Через пятнадцать секунд Марта возвращается, входит на кухню, и теперь уже они оба выглядят необычно.
Весь последующий диалог проходит в атмосфере ужаса и растерянности.
МАРТА. Якуб!.. Что ты наделал?! Скажи хоть что-нибудь!!! Не сиди так… Ну почему?.. Кто она такая?.. Что ты с ней сделал?!
ЯКУБ. Она перебегала через дорогу… Но я ее не видел… В тот момент я переворачивал кассету в магнитоле…
МАРТА. Переехал ребенка машиной?..
ЯКУБ. Увидел ее уже перед самым радиатором… Даже не тормозил… Не успел… Ударом ее отбросило очень далеко… На левую сторону.
МАРТА. Боже… А я подумала… Но почему ты засунул ее в багажник?..
ЯКУБ. У нее были грязные ботинки… Не знаю… Позвони в полицию… Не говори, что я положил ее в багажник… Скажи, что не оставил ее.
МАРТА. Ты пил алкоголь перед выездом со студии?
ЯКУБ. Что?
МАРТА. Ты пил что-нибудь перед тем как сесть за руль?
ЯКУБ. …Один коктейль… и рюмку коньяка с Мартином…
МАРТА. Откуда там взялся Мартин?
ЯКУБ. Не помню… Он там был… Позвони в полицию… Извини… Я сам позвоню…
Встает, делает шаг к телефону. Марта резко толкает его обратно на стул.
МАРТА. Сядь, Якуб!!! Погоди минуту… Нужно подумать.
ЯКУБ. О чем тут думать? Что ты собираешься делать?
МАРТА, Ничего я не собираюсь делать! Минутку подождем… Нужно…
ЯКУБ. Чего ты собираешься ждать? Не понимаешь…
МАРТА. Это ты ничего не понимаешь!!! Задавил маленького ребенка, потому что несся как ненормальный по узкой дороге!!! Потому что переворачивал кассету!!! У тебя в крови алкоголь! Сунул ее в багажник как зверька!!! Кому какое дело до того, что ты был в шоке? Кто в это поверит… А теперь сидишь на стуле и сам не понимаешь, что происходит!!! Так иди! Звони!!! Да ты знаешь, что такое суд и тюрьма?! Может, думаешь…
ЯКУБ. Марта…
МАРТА, Ни черта ты не знаешь!!! Это тебе не кино!!! Ну, скажи что-нибудь мудрое. Опишешь жизнь «Сверчков в тюрьме»? Будешь надзирателям преподавать гуманизм?
ЯКУБ. Перестань. Не надо так…
МАРТА (падает на стул, закрывает лицо руками). Извини… Я люблю тебя. Не желаю тебе зла.
ЯКУБ. Теперь уже ничего не поделаешь. И какой смысл кричать… Я как-то странно себя чувствую… Совсем перестал бояться…
МАРТА. Послушай… Ты в шоке. Пока не будем ничего предпринимать. Спешка никому уже не поможет… Она мертва!.. Боже, Якуб! Тебя кто-нибудь видел?
ЯКУБ. Где… кто меня видел?..
МАРТА. Когда ты ее сбил. Когда поднимал с мостовой?
ЯКУБ. ..?
МАРТА. Слышишь?!
ЯКУБ. Никого там не было. Никто не проезжал… Я бы кого-нибудь остановил, если бы…
МАРТА. Я позвоню Теодору.
ЯКУБ. Зачем?
МАРТА. Спросим, что нам делать. У него есть в полиции какой-то знакомый генерал… или что-то в этом роде. Этих румын сейчас везде полно… Может, у нее вообще нет родителей…
ЯКУБ. Что ты такое мелешь, черт побери!? Это ты в шоке! Не я! Ты что намерена делать?! Закопать ее в саду?!
МАРТА. Зачем ты так. Почему…
ЯКУБ. Ты способна это сделать… Правда?..
Пауза.
МАРТА. Звони куда хочешь… если уверен… что знаешь… как нужно поступить…
В этот момент за окном слышится звук заводящегося мотора и через секунду – шум отъезжающего автомобиля. Эти два звука сливаются с грохотом отодвигаемого стула, когда Марта срывается с места, чтобы подбежать к окну. Шум автомобиля удаляется и постепенно затихает. Марта стоит, опираясь о подоконник. Когда начинает говорить, голос у нее мертвенный, на грани истерики.
Я не вынула ключи… Забыла… Когда увидела в багажнике ее… захлопнула багажник… и побежала домой… Это моя вина… Забыла о ключах… Шимон уехал…
ЯКУБ. Кто уехал???
Встает со стула, подходит к Марте, смотрит в окно.
Где!!! Ты видела Шимона?!
Пауза.
Ты его видела??? Он сел в машину и уехал?! Почему он пришел сюда?!
МАРТА. Он здесь был.
ЯКУБ. Что?
МАРТА. Был здесь все время…
ЯКУБ. Где?
МАРТА. Наверху, в спальне.
Пауза.
Он уже был здесь, когда ты вернулся.
ЯКУБ. Но ты же видела, как он пришел и взял машину…
МАРТА. Он не пришел… Спустился сверху…
Пауза.
Он пришел в начале одиннадцатого, когда ты был на телевидении. Просил три тысячи и машину… до утра. Был пьян. Вернее, только выпивши… Мы ссорились… Потом он пошел наверх. Мне пришлось выйти с Кактусом, потому что он скулил… А когда я вернулась… ты уже приехал. Я думала, что он ушел. Подумала… Забыла… Должно быть, он спустился потихоньку, когда… Господи… Якуб… я не знаю, куда он поехал.
ЯКУБ. Я звоню в полицию.
Он выходит из кухни, подходит к лежащему на столике в гостиной переносному телефону. Поднимает трубку. Марта стоит в проходе между кухней и гостиной, смотрит на Якуба. Тот нажимает кнопку на телефоне, слышится тихий сигнал. Поднимает трубку к уху, держит ее недолго, потом безвольно опускает руку с трубкой вниз. Сигнал не прекращается. Он смотрит на Марту.
Что мне сказать?
МАРТА. Скажи…
Морщит брови, раздумывая, потом ее лицо вдруг разлаживается и становится неподвижным. Начинает говорить неестественно спокойным голосом, как бы сплетая воедино два понятия – безумство и логику.
Скажи, что после телевизионной программы, где говорилось о том, какой ты великолепный, а ты объяснял, что нужно делать, чтобы стать таким же, – ты влил в себя немного алкоголя, сел в машину и, возвращаясь ночью домой, переехал ребенка, потому что на одном из поворотов тебе было крайне необходимо перевернуть кассету в магнитоле. Не говори, что любишь срезать повороты на большой скорости, потому что… это снимает напряжение… или приносит чувство освобождения? Я уже точно не помню, ты говорил об этом на дне рождения Кароля. Но сейчас не говори об этом. Скажи, что сунул девочку в багажник, потому что у нее грязные ботинки – но не из-за того, что не хотел пачкать обивку, а из-за шока…