Якуб смотрит на Марту, сигнал из трубки, которую он по-прежнему держит, продолжает тихо, монотонно и настойчиво звучать.
Скажи, что привез ее домой и ждал, когда шок у тебя пройдет. Объясни, что это тянулось так долго, потому что потом спорил с женой… Не рассказывай об идее закопать тело в саду… Они не поймут, что это шутка… Скажи, что пока мы ссорились, сын украл твою машину с трупом в багажнике и теперь где-то на ней разъезжает… только мы не знаем где… Не говори, что он пьян и что, по-видимому, у него очередной приступ депрессии. Не рассказывай о его попытках самоубийства, к тому же их было всего две. Не говори о его долгах за казино и скачки. Скажи только, что он уехал. Пусть они его поищут… Ну, звони!!!
Якуб смотрит на гудящую трубку, потом нажимает кнопку и сигнал умолкает. Садится в кресло. Внимательно смотрит на Марту.
ЯКУБ. Зачем ты все это говоришь? Таким тоном?..
МАРТА. А что я говорю? Правду? Объясняю: это мое ток-шоу «Минута откровенности». Ты свое уже отработал. Сто тысяч минут вранья… А знаешь, что по-настоящему забавно? Ты очень умно… обманывал себя. Помню, как однажды…
Звонит телефон. Якуб тупо смотрит на трубку в своей руке, но она не умолкает. Марта вытаскивает трубку из его сжатой ладони. Нажимает кнопку.
Слушаю… (Вдруг начинает кричать.) Шимон, возвращайся!!! Послушай!.. Шимон!!! Нет… Умоляю тебя!.. Ты должен вернуться!!! Шимон… В багажнике… Шимон!!! Шимон!!! Шимон!!!
Подобно огню, готовому сильно разгореться, но прибитому внезапным сильным дождем, Марта стихает.
Разъединился…
Пауза.
Сказал, что утром вернется… и положил трубку…
ЯКУБ. Откуда он звонил?
МАРТА. Понятия не имею…
ЯКУБ. Ты могла ему сказать…
МАРТА. Не могла, он сказал три слова – извини, вернусь утром – и положил трубку.
ЯКУБ. Куда он мог поехать?..
МАРТА. Не знаю… просто не представляю…
ЯКУБ. Был бы у меня в машине телефон, мы бы могли…
МАРТА. Если бы был… но ведь ты всегда твердил, что тогда не чувствовал бы себя свободным… поглощая пространство…
ЯКУБ. Запомнила?
МАРТА. Запомнила…
ЯКУБ. Что же теперь делать?..
МАРТА. Попытайся что-нибудь предложить… Это же ты у нас мудрый и честный.
ЯКУБ. Перестань…
МАРТА. Подождем, когда он вернется… а потом позвоним Теодору.
ЯКУБ. Зачем? Что ты ему скажешь? И почему?..
МАРТА. Потому что он – самый умный из тех, кого мы знаем, и к тому же – твой друг. Во всяком случае был…
ЯКУБ. Каким же чудом он может нам помочь. Если вообще кто-нибудь может…
Пауза.
МАРТА. Помнишь как Шимон связался с торговлей амфетамином. Ты говорил тогда, что сделать ничего нельзя. Впадал в истерику как баба… а Теодор его из той истории вытащил. Спокойно, без крика, без взяток, без коньяка.
ЯКУБ. Марта, я убил человека. Это не амфетамин…
МАРТА. Да что ты говоришь?
ЯКУБ (после паузы). Как ты сейчас можешь… иронизировать?
МАРТА. Должно быть, я чудовище… Как ты себя чувствуешь?
ЯКУБ. Как если бы наблюдал за всем этим… со стороны. Словно это происходит не на самом деле, и я начинаю бояться… когда… ты так говоришь…
МАРТА. Напрасно. (Берет его руку и тепло говорит.) Извини…
ЯКУБ. А если Шимон… заглянет в багажник?
МАРТА. Не заглянет. (Отпускает руку Якуба.) Он даже мешок с картошкой перевозит на заднем сиденье.
Они сидят в метре друг от друга. Он в кресле, она на краешке кушетки – не соприкасаясь. Гостиная освещена полосой света, падающего из кухни, он кажется мягким и теплым. Говорят приглушенными голосами, но не шепотом, словно боясь кого-то или что-то разбудить.
ЯКУБ. Мы не можем дольше так сидеть. Надо что-то делать.
МАРТА. Что?
ЯКУБ. Не знаю… но ведь…
В этот момент Марта берет трубку и начинает набирать номер.
Кому ты звонишь???
В его голосе слышится страх.
МАРТА. Теодору.
ЯКУБ. Марта…
МАРТА. Тихо! Я ничего не скажу… Пока.
ЯКУБ. Но…
Марта закрывает ему рот ладонью и начинает говорить в трубку.
МАРТА. Привет, Теодор, извини, что так поздно… У меня к тебе большая просьба… как всегда… (Какое-то время слушает.) Знаю… Всегда это знала… (Опять слушает.) Нет, Якуб… (Смотрит на Якуба.) …дома, но… сейчас не может подойти к телефону… (Слушает.) Ну… что-то в этом роде… Да… Знаю… Спасибо… (У нее лицо женщины, которая знает, чего ей нужно.) Это хорошо… В таком случае сядь в машину… и попытайся найти Шимона… (С симпатией смотрит на тихо говорящую трубку.) К сожалению, опять… Взял машину Якуба и куда-то поехал… А моя в ремонте… Боимся, что он совершит какую-нибудь глупость… Он был подавлен и немного пьян… (Слушает, наморщив лоб.) Нет… Скорее всего, нет… Ты знаешь, что я не впадаю в панику без повода… но сейчас мне действительно страшно… Просил денег… Нет, не дала… Уехал, ничего не сказав, думаю, что… Вот именно… Возможно, в казино… Впрочем… откровенно говоря, думаю, ты лучше знаешь, куда он мог поехать… Это печально, но так оно и есть… Если бы ты его нашел – обязательно привези… на нашей машине. Это очень важно… Да… Да… Если ничего не выйдет, позвони, когда вернешься… Да… Спасибо… Мы тебя любим… (Нажимает кнопку на рубке и кладет ее на столик.)
ЯКУБ. Спасибо… Извини…
Сидят и ждут.
Затемнение.
СЦЕНА 7
Якуб и Марта сидят как в предыдущей сцене, Марта встает, подходит к музыкальному центру, включает его. Звучит тихая, спокойная музыка – мягкий джаз. Марта возвращается и садится на прежнее место.
ЯКУБ. Думаешь, он его найдет?
МАРТА. Не знаю… Посмотрим…
Якуб смотрит на Марту, словно узнавая ее.
ЯКУБ. Я всегда знал, что ты… сильнее… но…
МАРТА. Что – но?
ЯКУБ. Не думал… что настолько…
МАРТА. Боишься?
ЯКУБ. Не знаю… Порой мне кажется, что нет, а потом находит… такая волна, когда все случившееся осознается очень ясно и… я начинаю бояться… Очень…
МАРТА. За себя или за Шимона?..
ЯКУБ. Боюсь того, что совершил… и того, что мы делаем сейчас.
МАРТА …).
ЯКУБ. Боюсь того, что не знаю, как бы я себя повел, если бы Шимон не уехал с ней… Когда ты сказала, что у нее, возможно, нет родителей… я почувствовал огромное облегчение. Вдруг понял, как можно было бы легко из всего выпутаться… и испугался этого чувства… Потому и начал кричать, и кричал я не на тебя… а на себя… Думал, что знаю себя, и за секунду до меня дошло, что это неправда…
МАРТА. Ты любишь Шимона?
ЯКУБ. Почему ты спрашиваешь таким тоном? Ведь сама знаешь, что люблю. Все пошло прахом… Все вышло не так, как мы хотели… но любить его я буду всегда.
МАРТА. Почему же так давно не показывал ему этого?
ЯКУБ. Не знаю… Это не так просто.
МАРТА. А меня?..
ЯКУБ …
МАРТА. Ну… скажи… Сейчас подходящий момент… Может, мы уже никогда не будем так откровенны друг с другом, как сейчас.
ЯКУБ. А ты?..
МАРТА. Я тебя уже… не люблю… Не так, как когда-то… Ты мне не безразличен, я привязалась к тебе, но… это не любовь. Твои чувства ко мне в чем-то схожи? Или, может… вообще ничего уже не чувствуешь. Или, может, неприязнь?
ЯКУБ. Не знаю, наверное, я где-то все растерял…
МАРТА. Знаешь, что сказал Шимон, когда мы ссорились? (Пауза.) Что в этом доме… только Кактус умеет любить.
ЯКУБ. А он сам?
МАРТА. Он чего-то боится, нуждается в заботе, а мы… Даже я…
ЯКУБ. Ты, правда, так думаешь?
МАРТА. А ты нет?
ЯКУБ …
МАРТА. Когда ты в последний раз пытался с ним поговорить?
ЯКУБ. Ты же знаешь, что…
МАРТА (резко его прерывает). С тех пор, как ему исполнилось восемь лет, ты постоянно даешь ему понять, что он не оправдывает твоих ожиданий. Разумеется, не напрямик. Ты же психолог. Но все, что ты делаешь, говоришь, как на него смотришь… «Ты меня разочаровал, Шимон» – здесь, там, повсюду и всегда… А он просто слаб… и ты не можешь с этим смириться.
ЯКУБ. Я старался…
МАРТА. Ни черта ты не старался! Когда его вышвырнули из политехнического, ты, вместо того, чтобы поговорить, послушать, чего он по-настоящему хочет, устроил его в Академию изобразительных искусств, хоть он и говорил тебе, что это не имеет смысла, а когда он это бросил, ты повел себя… как раненый лев. Как… дерьмовый психолог. Разумеется, без крика, спокойно, холодно. Как всегда.
ЯКУБ. Не говори так…
МАРТА. А когда он травился, что ты по-настоящему сделал???
ЯКУБ. Не говори, что он травился. Просто наглотался этой гадости, но ведь…
МАРТА. Если бы Ванда не пришла вывести Кактуса, он бы подох как собака!
ЯКУБ. Шимон знал, что она придет…
МАРТА. Могла и не прийти.
ЯКУБ. Не умер бы… Слишком мало принял.
МАРТА. Ты уверен?
ЯКУБ. Уверен. Только испортил бы себе почки и печень.
МАРТА. Только?
ЯКУБ. Господи… Прошу… Марта… Не говори так. Знаю, что это был крик, призыв на помощь… Все знаю. Только все это не в моей власти…
МАРТА. Потому что не пытался… Пишешь книжки, ездишь на телевидение… Сбегаешь…
ЯКУБ. Знаю…
МАРТА. Объясни. Мы снимали маленькую комнатку, с подобием кухни, без ванной. Ездили принимать душ к Теодору. Когда мы зимой хотели искупать Шимона… нам приходилось калорифером отогревать угол возле шкафа. Если он ночью плакал – брали его в кровать, клали между собой, и он сразу засыпал. И мы были там счастливы, правда?
ЯКУБ. Да…
МАРТА. Теперь у нас большой дом, устроенный так, как мы желали. Две машины, денег больше, чем мы можем потратить. Люди нам завидуют. Так почему же мы такие потерянные. Все более чужие друг другу… Просто несчастливые… Скажи…
ЯКУБ. Не знаю…
МАРТА. А если бы тебе пришлось решать подобную проблему в популярном еженедельнике, или в телевизионной беседе?
ЯКУБ. Объяснил бы… но если честно… не знаю…
МАРТА. Помнишь отпуск в Лебе? Шимону было семь… На пляже ты учил его играть в покер на морскую гальку. Мне приходилось звать по четыре раза в палатку на обед. Помнишь суп, который я варила каждые два дня…
ЯКУБ. Томатный… с вермишелью…
МАРТА. А когда в Татрах ты сносил его вниз на руках, потому что он натер ноги… я шла за вами и слушала как он задавал тебе тысячу вопросов, а ты отвечал. Ведь это были мы… Те же самые… Так что же случилось… Почему за пятнадцать лет после тех отпусков мы разучились разговаривать друг с другом? Просто живем рядом… как… чужие… Почему наш сын алкоголик?..
ЯКУБ. Не надо преувеличивать.
МАРТА. Сам знаешь, что это так.