Примадонна резко поворачивается на пуфе и вскакивает с него. Музыка звучит в полный голос. Зеркало вспыхивает и свет от него преследует Примадонну, желая ей помочь, а может ослепить ее чувства. И тогда Примадонна натыкается на проигрыватель и сбивает тонарм. Раздается скрипучий визг иглы по пластинке и Final Scene “Deh! Non volerti vittime” (Второе действие, Третья картина. № 21) обрывается. Проигрыватель наклоняется, готовый свалиться на пол. Примадонна удерживает его. Свет возвращается в гримерную.
Примадонна. (В истерике.) Мой голос преследует меня. (К Костюмерше.) Помоги мне!
Костюмерша подскакивает к Примадонне и они ставят проигрыватель на место. Примадонна облегченно взмахивает рукой и выбивает их рук Костюмерши флакон. Содержимое его заливает Костюмерше халат.
Примадонна подходит к гримировальному столу, открывает ключом один из ящиков, достает из него шкатулку. Примадонна садится на пуф, достает из шкатулки письма, разглаживает слежавшуюся бумагу. Замечает в зеркале над гримировальным столом чужие осуждающие глаза на своем лице, кладет письма назад в шкатулку, убирает ее обратно в ящик стола, забывая его закрыть.
Примадонна встает, берет со стола какой-то флакон, идет к столику, садится в кресло, ставит на столик флакон и машинально гладит телефонную трубку, как только что гладила письма.
Костюмерша задрала подол халата и пытается его отчистить.
Почему молчит телефон?
Костюмерша. (Оттирает пятно на халате.) Плохая примета.
Примадонна. (Сдерживая гнев.) Скажи, Жужу, откуда у тебя такие длинные ноги, которыми ты мечтаешь заработать достойных тебя мужчин?
Костюмерша. Не обижайте меня, мадам.
Примадонна. Многим певицам Бог дал сладостный, шелковый голос. А мне Господь сказал: “Твой голос так красив не будет, но я ему дам крылья для полета”.
Костюмерша, учуяв примирительный тон Примадонны, садится в кресло напротив нее.
Костюмерша. Если Вы так лихо летаете на пару со своим голосом, так кто Вы: ангел или ведьма?
Примадонна. У тебя что: врожденное чувство ничего не понимать? Костюмерша. Напрасно Вы меня недооцениваете. Вы не поверите, а я раньше и не рассказывала: знала – это Вам не понравится. А сегодня расскажу. Меня за дуру держите, а мне ни голоса, ни крыльев не досталось. Будь у меня голос, я бы ангелом стала, самому Богу бы пела, а не бегала бы по чужим мужьям.
Примадонна. (Устало отбиваясь.) Тебе не голос, а сердце забыли дать. Так что ты хотела рассказать?
Костюмерша. Вам не понравится.
Примадонна. Любимые народом сплетни?
Костюмерша. А сплетни с правдой дружат. Опять Вы…
Примадонна. Не ломайся.
Костюмерша. В декабре 55-го года я была на Вашей “Норме” в “Ла Скала”. Мне тогда исполнилось шестнадцать и мама отправила меня в Милан к дяде Лучано. Дядя в “Ла Скала” был предводителем клаки. А я, глупая девчонка, влюбленная в Марио дель Монако, мечтала его увидеть, и дядя даже обещал завести меня к нему в уборную. А Вас я ненавидела, потому, что Вы Марио травили – так говорил мне дядя. Я слышала, как он договаривался с директором театра не позволять Вам выходить на поклоны в одиночку. Мне же он велел вместе с клакой устроить Марио овацию после его первой же арии.
Примадонна. (Пораженная.) Это тебя дядя научил резать по живому?
Костюмерша. Я…
Примадонна. (Лицо ее бледнеет.) Ни слова больше! А, впрочем, продолжай.
Костюмерша. Я соскочила с кресла (Вскакивает с кресла и жестами помогает своему рассказу.)… и вместе со всеми устроила Марио овацию. Рядом со мной визжали две сумасшедшие старухи. Я их видела на собрании клаки и дядя Лучано предупредил, чтобы я с ними не заговаривала. Их привезли специально из сумасшедшего дома. Вскоре Вы спели свою “Casta Diva”, и Вас вызвали на поклон. Мне казалось, что в Вашем взгляде было так много пренебрежения, и рот Ваш кривился, как если бы Вы проглотили горькую пилюлю, а руки Вы то прижимали к груди, то сдували с ладоней воздушные поцелуи, как в дешевом ресторане. “Что она актерствует, где надо просто петь”, – шипели сумасшедшие старухи. К дяде подскочил небольшого роста господин, как оказалось, это был Ваш муж. Он тыкал в лицо ему маленькими кулачками и грозился вызвать его в суд.
Примадонна. (Оправдываясь.) Просто в третьем акте Марио ударил ногу, закрылся у себя в грим-уборной и не мог выйти на поклон вместе со мной.
(Но тут же спохватывается и ее лицо, словно морда загнанной в угол кошки, искажается.) Замолчи, или!…
Костюмерша. (Довольная.) Вы опять в ярости. (Показывает на Зеркало.) А всё оно виновато. Я давно Вам сказала: выбросьте эту рухлядь на свалку. К Вам ходят приличные люди, а оно хуже “Плейбоя”. Куда оно вечно Вас толкает? Вам и жертвовать больше нечем.
Примадонна порывисто встает с кресла, подходит к гримировальному столу, берет с него венец и снова идет к Зеркалу. Примадонна останавливается перед Зеркалом, надевает на голову венец.
Примадонна. (Обращается к Зеркалу.) Скажи хоть ты, единственный свидетель: тогда в “Ла Скала” была моя лучшая Норма?!
В Зеркале возникают картины ее триумфов. Шквал оваций захлестывает сцену. Мы видим в Зеркале коронацию “Божественной дивы” в “Ла Скала”. Благодарная Примадонна в Зеркале выходит на авансцену к публике и обращается в зазеркальный зал:
“Вы сделали меня своей королевой и нарекли Божественной. Но не вы мои подданные, а я ваша рабыня. Я пою для вас и только для вас. Об одном прошу: защитите меня. Я знаю, что мои враги поджидают меня, но я собираюсь бороться вместе с вами изо всех сил. Я не хочу разочаровывать вас. Я знаю, вы любите меня и признанием вашим я бесконечно дорожу. Вас обманули: я не променяла свой голос на любовь человека, который меня недостоин. Со мной один Бог – опера, а значит и Вы – моя публика”.
Примадонна на сцене простирает руки-крылья, пытаясь укрыть, защитить свой зазеркальный образ. Шум оваций стихает и кажется, что Примадонна на сцене и ее образ в Зеркале вот-вот взлетят.
Тишину, как выстрел, обрывает настойчивый звонок телефона. Видение разом в Зеркале исчезает и Примадонна на сцене, как раненная птица, роняет руки-крылья и стремглав кидается к телефону. Венец падает с зацепившимся за него шиньоном и, словно отрубленная голова, катится по сцене.
Примадонна. Наконец-то! Да не молчи! Это ты?! Говори! Говори же!… Какой еще Филипп Артро?… Вы ошиблись. Нет, я Вас не знаю. Да, я была два дня назад на кладбище Пер-Лашез. Да, с господином Дзеффирелли. Оставила? На могиле Беллини? Я не оставила. Я это отдала ему по праву. Нет. Свяжитесь с господином Дзеффирелли и он все устроит.
Костюмерша подняла венец и крутит его в руке. Потом идет к гримировальному столу и кладет венец на прежнее место.
Костюмерша. (Примирительно.) Напрасно Вы так кидаетесь к телефону. Сегодня он больше не позвонит.
Примадонна. (В гневе.) А ты откуда знаешь? (И вдруг – прозрение.) Ари уже звонил? Ты скрыла от меня?!
Примадонна хватает со столика флакон и идет на Костюмершу с явной угрозой.
Скажи мне правду: он звонил? Говори, продажная тварь!
Костюмерша. Я…
Примадонна. Ты…, ты… страшнее страха. Так сколько мне еще отмерено любви?
Примадонна швыряет флакон в Костюмершу. Та увёртывается, флакон разбивается о зеркало над гримировальным столом, и жирный крем стекает по стеклу.
Костюмерша. (Не страшась, смотрит Примадонне в глаза.) Если я Вам и врала, то только потому, что жалела Вас. Вы совсем голову потеряли. Пойте! Придет новый успех и он сам приползет к Вам.
Примадонна. Не тебе, ничтожество, устраивать мою жизнь.
Примадонна обреченно возвращается в кресло. Следом за ней идет Костюмерша и встает рядом со столиком. Она довольна истерикой хозяйки и явно хочет продолжить игру в свой театр.
Костюмерша. Скажите, мадам, отчего Вы беситесь? Если бы я имела хоть малую долю того, чем обладаете Вы, я была бы самым счастливым человеком.
Примадонна. Что ты знаешь о счастье? Я тебя приблизила к себе, я тебе доверилась. Кем ты была, когда я вытащила тебя из-под этого негодяя?
Костюмерша. Я была счастлива, когда шла к Вам с рекомендательным письмом. Еще бы: увидеть ту, о которой говорит весь мир. Но дальше хрустальных дверей меня не пустили. Меня оставили в прихожей, как оставляют зонт или шляпу.
Примадонна. (Язвительно.) Ты хотела петь со мной дуэтом?
Костюмерша. Я ждала – Вы распевались. И тут голос Ваш спустился со второго этажа и посмотрел на меня. Кроме презрения, я ничего не ощутила. И я тогда поняла, что пришла в этот мир напрасно. Я никогда не завладею Вашим голосом, если даже убью Вас. Так и живу сегодня со своим голосом. Что он? Плевок на раскалённом бешеным солнцем асфальте. Мой голос меня не выбирал. Ко мне он прибился ветром нищеты и скуки. Однажды я теряла его совсем, обронила, как свою девственность, и вновь обрела по случаю, но кому он нужен? Теперь я в золушках хожу.
Примадонна. (Неожиданно, с металлом в голосе.) Снимай с меня платье.
Костюмерша. (Удивленно, приходя в себя.) Вы же давно отказались от корсета.
Примадонна. Я сказала – снимай!
Костюмерша. (В полной растерянности.) Зачем? Вам выходить на сцену.
Примадонна. Только туфельку потеряй.
Костюмерша. (В полном недоумении.) Туфельку?
Примадонна. За ней явится мой бывший муж. Он миллионер и свободен.
Костюмерша. (Теряя дар речи.) Я…
Примадонна. Ты Золушка, а я – Волшебная фея, и я одену тебя в платье Нормы. Пойдешь на Сцену за славой и любовью клаки.
Руки Костюмерши, распускавшие шнуровку на платье, повисают в воздухе.
Костюмерша. Вы шутите?
Примадонна. (Зло.) Какие шутки. Выйдешь вместо меня. Споешь и станешь примадонной, а если повезет, то и Божественной. И тогда посватается к тебе самый богатый на свете принц и увезет тебя на белом корабле к себе в постель.
Костюмерша. Я только сказала, как я завидую тем, кого Бог наградил голосом.
Примадонна встает с кресла и словно сомнамбула выходит на авансцену.