БРЕВЕН. Понимаю, это был тигр. Вы живете в двух шагах от зоологического сада. За хищниками теперь почти не смотрят. Кризис… уволили половину служащих.
ЕЛЕНА. Чепуха! Сейчас вы поймете, что это был не тигр и не собака… Услышав чиханье, я, как человек воспитанный, машинально сказала: «На здоровье»… И мне ответили: «спасибо».
ВАЛЕНТИНА. Кто же это был?
ЕЛЕНА. Это был молодой мужчина, в полной расцвете сил… Глаза его горели диким огнем.
ЛАРСОНЬЕ. Ты его видела?
ЕЛЕНА. Ну, конечно, нет. Я просто представила его себе.
ВАЛЕНТИНА. Но ты все-таки заглянула в кусты?
ЕЛЕНА. Чорт возьми, я была рада, что у меня хватило сил добежать до дома!
БРЕВЕН. Так это случилось в сиреневой аллее?
ЕЛЕНА. Да.
БРЕВЕН. Все ясно. Аллея идет вдоль стены. За стеною улица. Чихнул какой-нибудь прохожий.
ЕЛЕНА. Вы думаете? Может быть.
ЛАРСОНЬЕ. Безусловно. Чихнули не в саду, а на улице. Нечего было так пугаться.
ЕЛЕНА. У меня были напряжены нервы. В этом виновата Валентина.
ВАЛЕНТИНА. Я?
ЕЛЕНА. Конечно… Твои рассказы о вампире….
ВАЛЕНТИНА. Боже мой, это же правда! Курт фон-Шнеттендорф, действительно, пил кровь своих жертв.
ЛАРСОНЬЕ (ВАЛЕНТИНЕ). Хорошая тема для разговора в саду при лунном свете!
ЕЛЕНА. Луны нет.
ЛАРСОНЬЕ. Тем хуже, — в темноте. Вы бы все-таки могли считаться с состоянием Елены. Она нервничает. У нее бессонница, сердцебиение.
ЕЛЕНА (БРЕВЕНАМ). Он преувеличивает, я не больна. (Мужу). А если я не сплю по ночам, то в этом виноват ты, друг мой! (БРЕВЕНАМ). Вы понимаете, пятилетнее супружество не охладило его.
ВАЛЕНТИНА (мужу). Ты слышишь, Фердинанд?
БРЕВЕН. Но, моя дорогая, мы женаты двадцать два года.
ВАЛЕНТИНА (сухо). Вы всегда были таким.
БРЕВЕН (раздраженно). Я надеюсь, что мы пришли сюда не за тем, чтобы заниматься обсуждением наших интимных доблестей?!.
ЕЛЕНА. Конечно, нет. Я только хочу сказать, что мой муж слишком заботится о моем здоровье. Если я десять минут молчу, он думает, что а больна.
ЛАРСОНЬЕ. Молодая женщина должна всегда болтать. Ты принимала перед обедом капли, которые тебе прописал доктор Жермон?
БРЕВЕН. Жермон? Вас уже не лечит доктор Валье?
ЛАРСОНЬЕ. Валье — негодяй. Он устроил себе пасх- альные каникулы и уехал. Что вы скажете о враче, который может так поступать, зная состояние Елены?
ЕЛЕНА. Ты смешон, Густав. Я не принимала и не буду принимать капель.
ЛАРСОНЬЕ. Вы слышите?
ВАЛЕНТИНА. Но почему ты их не хочешь принимать?
ЕЛЕНА. Во-первых, я здорова. А во-вторых, этот деревенский докторишка мне не внушает доверия.
ЛАРСОНЬЕ. Ты неправа. Это умный, знающий врач. Кстати, он сегодня зайдет к нам.
ЕЛЕНА. Ну, конечно!
БРЕВЕН. Почему вы его называете деревенским докторишкой?
ЕЛЕНА. Потому что доктор Жермон практикует в Марвежоле. Он врач его дяди. Сейчас он проводит в Париже пасхальные каникулы.
БРЕВЕН (ЛАРСОНЬЕ). А я думал, что ты в ссоре со своим дядей.
ЛАРСОНЬЕ. Уже несколько лет.
БРЕВЕН. Это все-таки мило с его стороны: несмотря на ссору, он посылает тебе своего врача.
ЕЛЕНА. Ничего подобного. Мы случайно познакомились с доктором Жермоном на вечере у Гиршей.
ЛАРСОНЬЕ. Когда меня с ним знакомили, он сказал: «Сударь, и сосед, лучший друг и постоянный врач вашего дяди. Не хвастаясь, могу сказать, что если бы не я — он умер бы десять лет назад! У меня было большое желание придушить этого парня!
ВАЛЕНТИНА. За что?
ЛАРСОНЬЕ. Старик мог умереть во время если бы не появился доктор Жермон.
ЕЛЕНА. Густав поссорился с дядей только восемь лет назад.
ЛАРСОНЬЕ. Но я еще и сейчас не отказался от наследства.
ЕЛЕНА. В особенности с тех пор, как ты познакомился с доктором Жермоном.
БРЕВЕН. Ах, ты, хитрец! Ты хочешь, чтоб этот доктор помирил тебя с дядей. Поэтому ты ему доверил здоровье своей обожаемой жены, которая не нуждается ни в каком лечении? Бедняжка должна принимать его капли.
ЕЛЕНА. Я их не принимаю.
ВАЛЕНТИНА. Разве ваш дядя очень богат?
ЛАРСОНЬЕ. Пятьсот тысяч годового дохода, не считая земель. (Возмущенно). И все это старый негодяй собирается оставить марвежольским нищим.
ЕЛЕНА. Почему ты так любишь деньги?
ЛАРСОНЬЕ. Это очаровательно! А чем я буду оплачивать твои прихоти? Вчера, ты купила старинные гобелены, сегодня ты мне тоже обошлось в четыреста тысяч франков…
ЕЛЕНА. Я?
ЛАРСОНЬЕ. Ты рассказала Валентине о железистых источниках в Назеле. Ну, и, конечно, они меня схватили за горло.
ВАЛЕНТИНА. Ты слышишь, Фердинанд? Мы его схватили за горло.
БРЕВЕН (ЕЛЕНЕ). Да, моя дорогая, мы ограбили этого невинного младенца!
Вошел АЛЬФОНС.
АЛЬФОНС. Доктор Жермон.
ЕЛЕНА. Просите.
ЛАРСОНЬЕ. Сейчас вы убедитесь, какой это милый и знающий врач. К нему приезжают советоваться, даже из Тулузы.
ЕЛЕНА. Кто тебе это сказал?
ЛАРСОНЬЕ. Он сам
ЕЛЕНА. Вполне авторитетный источник!
Вошел ЖЕРМОН. Это очень тихий, очень робкий, очень вежливый молодой человек. Носит большие роговые очки.
ЖЕРМОН. Добрый вечер, мадам. Добрый вечер, господин Ларсонье.
ЕЛЕНА. Знакомьтесь. Доктор Жермон из Марвежоля. Наши друзья — господин и госпожа Бревен.
ВАЛЕНТИНА. Вас тут так расхваливали!
БРЕВЕН. Вы поддерживаете жизнь их дяди с такой заботливостью, я бы сказал, с таким остервенением.
ЖЕРМОН. О! Врачи никогда не поддерживают жизни. Это больные кое-как сопротивляются врачам.
ВАЛЕНТИНА. Остроумно.
ЕЛЕНА. Я аккуратно принимаю ваши капли. Они прекрасно помогают.
ЖЕРМОН. У вас вид гораздо лучше. Пульс спокойнее. Я не сомневаюсь, что сегодня ночью вы будете спать хорошо.
ЛАРСОНЬЕ. Вот это приятно. А пока мы можем сыграть в бридж. Господин Бревен великолепный игрок.
ЖЕРМОН. Я боюсь проиграть.
ЛАРСОНЬЕ. Мы будем играть по маленькой.
ЖЕРМОН (ЕЛЕНЕ). Вы тоже любите бридж, мадам?
ЕЛЕНА. Терпеть не могу карт.
ЖЕРМОН. А при вашем состоянии полезно такие маленькие развлечения. (ЛАРСОНЬЕ). Сегодня я получил письмо от вашего дяди. Он зовет меня обратно.
ЛАРСОНЬЕ (с беспокойством). А, чорт! Старику стало хуже?
ЖЕРМОН. Успокойтесь, я же дал слово: он не умрет, не помирившись с вами. Он пишет, что чувствует себя хорошо, но соскучился по мне. Обычно мы видимся ежедневно.
ЛАРСОНЬЕ. Когда же вы собираетесь обратно в Марвежоль?
ЖЕРМОН. Мои дела в Париже еще не закончены. Я задержусь несколько дней. А главное, я не могу уехать, не вылечив вашей жены. Кто знает, быть может мне никогда больше не случится иметь пациенткой такую красивую элегантную парижанку. Простите, господин Ларсонье, но мне хочется продлить это удовольствие.
ВАЛЕНТИНА. Браво, доктор! Я вижу, в провинции еще не разучились говорить комплименты.
БРЕВЕН. Скажите, доктор. Как вы лечите артрит? Я был у всех парижских специалистов, никто не помогает.
ЖЕРМОН. Артрит!.. (Явно смущен). Видите ли, сударь, это зависит от того, как он проявляется.
ЛАРСОНЬЕ. Он совершенно не может подниматься по лестнице.
ЖЕРМОН. О!.. Разрешите. (Прикладывает ухо к груди БРЕВЕНА). Да… Я не в восторге от вашего сердца.
ВАЛЕНТИНА. Простите, но сердце тут не при чем.
ЖЕРМОН (не поднимая головы). А?
ЕЛЕНА. Вам же сказали — артрит. У господина Бревена болит нога.
ЖЕРМОН. Я так и предполагал. И прежде всего мы должны выслушать сердце.
БРЕВЕН (с легкой насмешкой). Что же вы мне порекомендуете?
ЖЕРМОН (стараясь обратить все в шутку). Избегайте лестниц.
ЛАРСОНЬЕ. Послушайте, Фердинанд, если ты хочешь посоветоваться относительно твоего ревматизма, назначь доктору специальное свидание.
ВАЛЕНТИНА. Я думаю, что это бесполезно.
ЖЕРМОН. Вы правы. Откровенно говоря, мы ничего не знаем о ревматизме.
ЛАРСОНЬЕ. Мы ведь решили играть в бридж, пойдемте.
Мужчины ушли в гостиную.
ВАЛЕНТИНА. Фердинанд дурак. Что этот Жермон может ему посоветовать?!
ЕЛЕНА. Я предупреждала, он плохой врач.
ВАЛЕНТИНА. Скажу больше — он вовсе не врач.
ЕЛЕНА. Что за дикая фантазия!
ВАЛЕНТИНА. Врач, который не знает, что такое артрит! Он выслушивает сердце, когда нужно осмотреть ногу… И вдобавок этот робкий вид, эти угловатые манеры. Он писал тебе рецепт на капли?
ЕЛЕНА. На капли? Нет, он мне их принес.
ВАЛЕНТИНА. Конечно, он не осмелился подписаться «доктор Жермон».
ЕЛЕНА. Но, если он не врач, зачем же он здесь?
ВАЛЕНТИНА. Чтобы видеть тебя. Чтобы, пользуясь докторским званием брать тебя за руку, класть тебе голову на грудь.
ЕЛЕНА. Что ты выдумываешь!
ВАЛЕНТИНА. Неужели тебе не ясно, что он встретился с тобой, влюбился и, естественно, искал способ, чтобы видеть тебя ежедневно. Я допускаю, что он живет в Марвежоле, но он ни в коем случае не врач вашего дяди.
ЕЛЕНА. Тебе всюду мерещатся любовные приключения.
ВАЛЕНТИНА (вздыхая). Возможно. Очевидно, я старею. Но на этот раз я не ошибаюсь.
ЕЛЕНА. Мне начинает казаться, что он, действительно, не похож на врача. (Глядит через открытую дверь в гостиную где играют мужчины). Но и на влюбленного он не похож. Он такой серенький, такой незначительный. Нет, Валентина, подыщи мне лучше другого.
ВАЛЕНТИНА. Сейчас ничего другого не могу предложить.
ЕЛЕНА (внезапно). Но я никогда не обманывала Густава! Я честная женщина… Интересно… Пожалуйста, пойди к ним и попроси сюда Густава.
ВАЛЕНТИНА. Ты хочешь рассказать об этом мужу?
ЕЛЕНА. Какие глупости! Я хочу, чтобы Густав сам прислал ко мне доктора.
ВАЛЕНТИНА. Чтобы при любых обстоятельствах во всем был виноват твой муж? А ты все-таки сама позови этого доктора.
ЕЛЕНА (громко). Доктор!
Вошел ЖЕРМОН.
Вы прописали мне овощи, но ничего не сказали об артишоках.
ЖЕРМОН. Об артишоках?
ВАЛЕНТИНА. Морковка, капуста, артишоки… Боже мой, до чего скучны больные. (Ушла).
ЖЕРМОН. Я не совсем понял вас… Я предписывал вам овощи?
ЕЛЕНА. Я это сказала просто так. Мне кажется, что я больна гораздо серьезней, чем вы думаете.
ЖЕРМОН (с беспокойством). А, чорт побери!
ЕЛЕНА. Я нуждаюсь в глубоком и вдумчивом лечении.
ЖЕРМОН. В таком случае отложим это на завтра.
ЕЛЕНА. Почему?
ЖЕРМОН (смущен). К сожалению, я не захватил инструментов.
ЕЛЕНА. Они не понадобятся. Вы понимаете, дело в том, что у меня… Ну, как вы это называете?.. (Подносит руку ко лбу).
ЖЕРМОН. Мигрени? Головокружение?
ЕЛЕНА. Да нет же. Я просто плохо управляю своими мыслями.